– Линна, как спустимся к объездной, сразу рвем полным ходом. Там будет сплошной левый поворот, но ты жми, скорость нужна хорошая, чтобы не пристрелялись. Открытый участок небольшой, проскочим быстро, а дальше деревья, не увидят. Верхом по эстакаде и мосту через Агуру не пойдем, вот там у них точно все пристреляно, примут в мясо. Да и деду сектор собой перекроем. Амба, гоним.

– Стрелять будешь? – коротко поинтересовалась Линна, трогая вперед.

– С какого балабаса? Я же не спецназовец тебе, чтобы так точно на ходу стрелять. За бинокль возьмусь, посмотрю да послушаю.

Разогнать тяжелый лифтованный «Лендровер» до приличной скорости и удерживать его надежно на длинном вираже было непросто, однако Линна работала уверенно и влетела в поворот плотно, так и пошла дальше. Заторов на участке я не боялся, первой ночью тут вообще вряд ли кто передвигался. Бинокль дрожал в руках, а я старался высмотреть – где там эти бабуины засели?

Промелькнула изогнутая крыша главного корпуса, началось открытое место.

– Гони!

«Пш-шш…»

– Ой-е! Гамзат, тут джип летит по объездной, риально, ну!

– Суету не наводи, останавливайте. Кабину видишь? Сколько там чертей?

– Один олень и чикса-бикса такая… за рулем.

– Вещи делай, жи есть! Огонь, дибилы!

Послышались первые выстрелы. Вроде вижу! Точно, на крыше.

– «Тунгус», на крыше, слева от параболы!

Будко это услышит. Я надеялся на его смекалку, и не ошибся.

Заранее встав на удобной позиции, экипаж «Тунгуса» влепил из ДП две средние очереди по вершине многоэтажки. Потом еще одну, подлиннее, на остаток магазина. В эфире тут же заорали все – и «дибилы», и бригадиры. А вот и спасительные деревья! Мы мчались, а бесконечный левый поворот все никак не мог закончиться.

– Закрылись, жми дальше!

Тук! Тук! Тук! Расстояние и густые деревья скрали грохот выстрелов. Пока даже не свистит. Мы уже пролетели левый спуск вниз, и тут попали: в корпус позади меня стукнуло.

– Не оглядывайся! На дорогу смотри!

Справа пронеслась бетонная остановка с зеленой крышей, каменными ступеньками в гору и надписью: «Санаторий «Зеленая Роща»». Козлы, такой салон продырявили! Все, пронесло, выходим на Курортный проспект. Ух… Что-то я разозлился…

– Останавливайся, Линна. Сейчас назад чуть отъедем, поговорить мне с ними надо.

Двигатель затих. Хорошо встали, нас не видно за деревьями, а отойти на пять метров дальше, и высотка откроется.

«Пш-шш…»

– «Тунгус» – «Сармату», прием!

– Здеся мы, командир! Вы как там?

– Прошли. Идите дальше, я сейчас поговорю с ними, и дальше покатим. Как понял?

– Что, заусило тебя, Игорь?

– Есть немного. Выполняй.

Эх, какая тишина вокруг… Какие санатории, какие места. Отдыхать не переотдыхать.

«Пш-шш…»

– Слышь, «спутники»! Почавкайте в рацию, если умеете, кони драные. Прием.

– Ты кто ваще такой, а?! Ты че! Виходи, давай порамсуем! Всю твою домовую книгу парвем!

– На дуэль зовешь? Потерпи, будет время, выскочим один на один. Ты же Гамзат? Значит, слушай сюда, Гамзат. Я представитель администрации, а еще Гарик Енисейский. Так что выбирай – бригаду тебе подтянуть или сразу пару БТР подогнать… Стреляете тут, сучье, по людям, трассу перекрыли. Короче, перебыковали вы лишнего, на базу я передал, они вообще хотят сразу штурмовой вертолет поднять.

– Ты че там втираишь, черт?!

– Жало прикуси, парашник. Ничего вы не поняли, значит, учить будем. Здесь вы трупы, это я решил, отвечаю. Уйдете в горы – может, выживете. Что ты выберешь, меня не рюхает, как по кайфу. Если сильно горячий – иди в сад, разбей кулачки об осину.

Эфир молчал. Но я знал, что Гамзат, стирая зубы в крошево, меня внимательно слушает. В таких случаях люди всегда слушают.

– День тебе сроку. Имя мое запомнил? Посажу в лесах две группы снайперов, голову не высунешь. Запру и вырежу. Принял? Живите пока. Все, чеши грудь битыми бутылками.

Я обернулся к напарнице:

– По кофейку? Не бойся, не погонятся. Их чапаи сейчас думать будут.

– Думаешь, уйдут?

– Могут. Но, скорее, передерутся. Хотя… посмотрим на обратном пути.

Линна протянула мне крышечку, уважительно покачала прической:

– Пей, Игорь, я медленно поеду.

Вот так неторопливо, даже вальяжно мы и выехали на Курортный проспект.

Как и положено путевым отдыхающим.

Новая Мацеста горела.

Пожары в маленьком поселке бушевали сильные, а кое-где и сейчас дымит, смрад стоит в воздухе. Душная тревожная вонь стелилась по долине речки Мацесты этого невезучего населенного пункта – то паводком знаменитый курорт смоет, то другая беда накатит. По трассе мы иногда встречали на склонах следы пожарищ – их было немного, даже удивлялся. Здесь же местных накрыло конкретно, можно подумать, что поселок поджигали специально.

– Вряд ли среди этого держится община, – сделала правильный вывод Линна, стоя у белых столбиков ограждения виадука.

В самом деле, какой резон сидеть на пожарище, если вокруг столько свободной земли.

Виадук старый, стильный, шикарный, пятиламповые фонари вообще зачетные. Широкие пешеходные полосы, отличные виды в обе стороны… Вот только сегодня вниз смотреть жутковато. Седьмой корпус – старое ванное здание здравницы, не так давно наконец-то кем-то выкупленное и восстановленное, почернело от гари, зеркальные панорамные стекла вылетели. Надо же… Три мощных паводка пережил поселок. А нынешний шторм, генетический, не пережил, сломался окончательно.

За бетонным остовом вдалеке просматривался новый виадук Новороссийского шоссе, оно там как раз из туннеля выныривает. Я взял бинокль.

– Забит мостик-то. Напрочь.

– Дайте-ка…

Там бы мы точно крепко встряли, пробка серьезная, растаскивать и растаскивать.

– На маленькой машине, бочком…

– А что делать в рейде на маленькой, Линна? Ни взять, ни посадить.

Конец эпизода, нечего нам тут искать. «Тунгус» ушел вперед, надо догонять.

Справа осталась аллея Челтенхема, бывал я там в юности, когда отдыхал в Новой Мацесте. Чтобы попасть на нее со старого мацестинского виадука, нужно съехать в долину. А виадук плавно переходит в Курортный проспект, он же некогда проспект имени Сталина. Дорога спряталась от припекающего солнца в тени деревьев.

Больше стало придорожных плакатов, указателей, табличек. Отметил про себя, как нервно я стал реагировать на бодрые рекламные слоганы типа: «Взлеты без падений». Довзлетались, сука… И про «Живое Пиво» реально задело, фестиваль у них, понимаешь, в конце мая: «Море пива в Сочи». Живое, на! Последний привет от живого пива неживому городу.