– Игорь, ну, что вы, в самом деле, я в Подмосковье бываю, канал СТС посматриваю.

– Угу-м… понял. В новых условиях руки у них развязались окончательно. Как говорится, возникло преступное сообщество, именуемое в простонародье шайкой, которое принялось бомбить фраеров. Знач, так. Встретим – валим сразу и наглушняк. Это для нас будет типа общественной нагрузки, социальная задача.

– Санитары пустошей? – предложила она, поднимая с асфальта короткую импортную лопату.

– Это кто написал? – заинтересованно молвил я, послушно принимая инструмент.

Она невесело усмехнулась:

– Находились, и не раз. Но это не книга, Игорь, такова уже теперь наша жизнь.

А че, красиво сказала. Такова жизнь…

Что же, звезда отечественного автопрома, извиняй, но ты не на ходу, без лобового далеко не уедешь. Да и страшновато пилить на двух бибиках по сложным местам, вот если бы обратным путем шли. Коль уж прихватывать технику, то стоит найти варианты получше, чем далеко не первой свежести стопроблемный «УАЗ» с бесконечными ремонтами в перспективе.

Здание заправки местные индейцы тоже разбомбили, вынесли двери и стекла, вскрыли небольшой ларек с попутным товаром. Начав осматривать место подробнее, я полез в машину, посетил разбомбленный магазинчик. Тоже дурь, че долбиться, что тут вообще брать-то было? С некоторых пор ни сигарет, ни пиваса в таких заведениях не продают. Чипсами разжились? Впрочем, на заправке могла повеселиться и не одна группа.

Здесь тоже имелась табличка, выполненная на фанере черным маркером. Фанера была прикреплена к стандартному коммерческому штендеру. Вот она привлекла мое внимание. Наверное, потому, что я ничего не понял.

«Осторожно, работают Инспекторы!»

И номер мобильного телефона, толку от которого уже нет, североенисейский песец пришел к операторам сотовой связи.

– Кто тут инспектировать надумал? – хмыкнул я. – Налоговая, что ли?

– Скорее, эмчеэсники, – предположила напарница.

– А зачем осторожность?

– А бандитам они зачем? – неуверенно сказала мадам Литке.

На маленькой территории я насчитал семь единиц брошенной техники, легковушки, все пустые. Взять здесь практически нечего, да нам и не нужно ничего, по большому счету. Кроме трех оранжевых канистр с бензином. Наверное, водитель «уазки» только залил их, весь радостный, как команчи подбежали со всех сторон.

– А следов крови нет, – констатировала Линна.

– Или обошлось, и удрал, или позже закровянили.

Рации не нашел. Инструмента у нас и своего навалом, еда в припасе домашняя, воды хватает. А вот топливо пригодится, за это благодарность тебе, друг неизвестный, посмертная или вживую, – я ведь не знаю, как его из-под земли вручную накачать, долго возиться надо. Залил горючее в бак «Диско» по горловину, компенсируя уже состоявшийся расход, и поставил канистры во внутренний багажник.

В «Рэдиссон-Лазурную» мы не полезем и под ружьем, вот там точно веселье разлилось по этажам, если уж заправку рядом развалили, в такую красоту индейцы точно наведались. И от «Искры» позитива ждать не стоит, даже допустить не могу, что сотрудники МВД остались тут и организовали в округе что-то стройное. Если бы такое случилось, то отморозь по соседству не бегала бы. И Запах чувствуется, хоть и слабый.

Все, что ли?

– Выходим на фарватер, – сказал я.

Жуткое путешествие продолжилось.

Возле каменных ворот санатория «Приморье» мы увидели одно из последних ДТП старого мира: рейсовый автобус лоб в лоб столкнулся на «морской» полосе с грузовой «Газелью». Скорости были небольшие, несильно машины раскидало. Проезд практически свободен, и мы останавливаться не стали. Только отъехали, как ожила бортовая рация.

О, «Тунгусик» на связи, как раз вспоминал!

Пришлось Линне выбирать место, срочно останавливаться в кармане возле шикарной въездной арки с четырьмя колоннами в «николаевском» архитектурном стиле, как заученно говорила про нее излишне нервная молодая экскурсоводша. Не совсем понял, что это такое, но слово «барокко» в контексте расслышал. В мощных чугунных воротах, как в огромном капкане, навечно застрял белый джип «Спортэйдж» старого поколения, не сумевший даже ударом под горку пробиться на оперативный простор.

Голос у докладывающего обстановку шкипера был какой-то мрачный, что странно, ведь дедок наш – бескомпромиссный оптимист в базе. Я поначалу не понял причин упадочнического настроения старого моряка – что они там киснут? Опухли мореманы, расслабились. Ведь с моря береговой пейзаж по-прежнему праздничен, для экипажа «Тунгуса» то, что видим мы с Линной, скрыто расстоянием и пляжными строениями первой линии.

Давай выспрашивать. Василий Семенович ответил:

– Это тебе так думается, Игорь, завидуешь потому как. Все, что в прибрежной полосе есть интересного, сломано и разграблено. Либо сгорело к чертям собачьим.

Практика постапокалипсиса показала, что по факту многие местные тут же решили напоследок хоть чуть-чуть побыть бздыхами – ломанулись окучивать объекты сферы отдыха, дорогие отели и заведения прибрежной полосы. В первые же часы алчущие гибельной вольницы двинулись поближе к нарядным набережным пансионатов и санаториев. А куда же еще, ведь именно прибрежная застройка была для них воплощением сладкой беззаботной жизни. «Доча, зая, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Вытащи палец изо рта и скажи тете Симе быстренько, у нее пиво стынет». – «Отдыхающей!»

– Коммерсы, видать, и тут пытались выживать, сразу не осознали масштаба, – сказал я. – А подключались к сетям за взятку или кто как может, были бы пассатижи. Где-то плиты работали, где-то мангалы запаливали. Общепит часто полыхал.

– Или новые бандерлоги кухонную технику осваивали. Магазинчики курортных товаров громили, дурачье. Деньги, поди, искали.

Да и сейчас ищут, к бабке не ходи.

– Что еще? Следов работы пиратов не видно?

Пиратскими мы, для удобства, прозвали пока не встреченные пришлые суда непонятного генезиса, недавно постреливающие по побережью.

– Не, не заметили иродов, – ответствовал шкипер.

– А люди-то есть по берегу? – поинтересовался я, безусловно подразумевая живых мирных.

– Пока не видели, прячутся, черти гражданские, – уверенно сообщил дед, ничуть не сомневаясь, что его судно постоянно пасут с берега. – Но вот лодочка одна пробовала подойти.

– Что за лодка, давай подробней.

– Точнее, катерок прогулочный, импортный бело-синий водомет, – поправился Будко. – Маленький, два человека сидели. Вроде хотели сперва подкатить, да передумали, побоялись.

– Конечно, Данила там пулеметом машет, как Шварц… И сейчас они где?

– Назад ушли, думать будут. А пулемет да, на видном месте, мы же открыто идем, а не в засаде сидим, пусть увидят, кому положено увидеть. Собак вот запеленговали, две большие стаи.