— Повезло, — завистливо вздохнула я.

— Согласен, и я весьма успешно пользуюсь этим. Выбрал себе роль недалёкого полицейского, которого преступники не воспринимают всерьёз, пока не оказываются на скамье подсудимых, — жёстко завершил он.

Я молча переваривала информацию.

— Так вот о нашем деле. Когда пропала Лена Кузьмина, поступил анонимный вызов, а на следующий день, к нам обратилась ее подруга. Сначала никто не воспринял ее слова всерьез, как и анонимный звонок. Заявление также брать никто хотел, ведь она не является родственницей пропавшей. Но она не сдалась, подкараулила меня у дома. Ждала до четырех утра, я в тот день задержался в отделении. Сил отбиваться от девушки у меня не было, проще было выслушать. Ее эмоциональный монолог заставил меня задуматься. Подруга Кузьминой настаивала, что девушка пропала по вине Павла Суханова. Я решил проверить информацию. Оказалось, что ранее пропала ещё одна девушка, с которой встречался Павел. Об этом, кстати, аноним нам не сообщил. Возможно, анонимный звонок был делом рук подруги Лены, — предположил Смирнов. — Я вызвал парня на допрос. Его хладнокровное спокойствие меня насторожило, и я решил установить за ним слежку. Он как раз начал новые отношения с Валерией Роговой. Пару дней не происходило ничего подозрительного, парочка даже не встречалась. Но в пятницу Павел пригласил Леру на юбилей канала своего отца. Мой сотрудник смог попасть на праздник, который устраивал Владлен Суханов, но в какой-то момент упустил объект слежки. Когда тот появился на горизонте, девушки с ним уже не было, а утром в соседнее отделение поступило сообщение об угоне автомобиля. Я сопоставил два этих факта и взял заявление старшего Суханова на себя.

Смирнов задумчиво замолчал, смотря куда-то мимо меня.

— И? — нетерпеливо потопила я его. — Что было дальше?

— А дальше, — он свирепо уставился на меня, — вмешалась одна шилозадая особа, которая испортила нам все своим неугомонным любопытством и сорвала тщательно подготовленную операцию.

А что я? Нормально было обвинить меня во всех смертных грехах, что бы никто ни догадался о планах Смирнова, и надеяться, что я буду молча ждать своей участи? Не на ту нарвались. Я разозлилась и зверем уставилась на Смирнова.

— Если бы вы не угрожали мне и моей семье, то мне и в голову не пришло совать свой нос в эту историю, — парировала я.

— Сомневаюсь, — нагло ухмыльнулся Михаил.

Я хотела обидеться, но передумала. Все-таки мне было любопытно, что кроется за всем этим делом. Я состроила скромную физиономию девочки-цветочка.

— Так вы расскажете? — спросила с надеждой, теребя пододеяльник.

— Для начала, Александра, вы расскажете мне, что с вами приключилось, в мельчайших подробностях. Я все запротоколирую, а там будет видно.

Я рассказала, как все было. Не утаила и о помощи Максима. Смирнов слушал внимательно, заполняя какие-то бланки и делая пометки в пухлом ежедневнике. Сунул мне бумаги на подпись и, дождавшись пока я поставлю свой автограф, поднялся.

— Спасибо за помощь следствию.

Не поняла. А где обещанный рассказ?

— Стоять, — вскочила я и грозно начала надвигаться на следователя. Ткнула пальцем в грудь и прошипела: — Ты обещал мне все рассказать.

Смирнов явно опешил от моей напористости и, извернувшись ужом, проскочил к дверям.

— Я ничего не обещал. Я сказал: будет видно.

— Так не честно, — плюхнулась я на кровать.

— Александра, вот теперь, обещаю, как только мы разберемся с этим делом до конца, я тогда лично приду и обо всем вам расскажу. Все-таки вы заслужили, — тяжело вздохнул он. — А пока что я не имею права рассказывать вам что-либо в интересах следствия.

— Точно? — прищурилась я.

— Да. Даю честное слово полицейского, — пообещал он.

Конечно, мне хотелось узнать все и прямо сейчас, но я понимала, что пока дело не завершено, Смирнов и рта не откроет, поэтому придется ждать. К тому же я собиралась пойти к главврачу и попросить меня выписать. Лежать в больнице я не собиралась. Я вполне прекрасно себя чувствовала, что бы мять своим телом казенные простыни. Смирнов уловил мое настроение и, быстро попрощавшись, ретировался из палаты.

Глава 32

Я не стала ждать у моря погоды и рванула на поиски доктора. Постучавшись в его кабинет и услышав: «войдите», рванула дверь на себя и ввалилась в помещение. Мужчина сидел, склонившись над медкартами, но поднял голову на шум и, нахмурившись, спросил:

— Соколова, верно?

— Да, — отрапортовала я.

— Вам нужен покой. Вернитесь в палату, — спокойно произнес он. — Начнется обход, и я зайду к вам.

— Я прекрасно себя чувствую и мне не нужен никакой покой. Выпишите меня, пожалуйста, — взмолилась я.

— Об этом не может быть и речи, — возмутился он.

— Простите, эээ…

— Антон Васильевич, — подсказал врач.

— Уважаемый Антон Васильевич, я себя прекрасно чувствую, так почему бы не выписать меня и не освободить место для более нуждающихся, — заискивающе предложила я.

— Нет, — категорично отрезал он. — Вас привезли еле живую. Вы только вчера пришли в себя.

— Я домой хочу, — заныла я.

— Вернитесь в палату или я буду вынужден вызвать ваших родственников. Я ещё вчера обратил внимание, что кхм, они вас могут приструнить.

Я нахмурилась.

— Вы не можете держать меня тут силой. Сбегу, — пообещала я.

— Тогда останетесь без выписки и будете на работе объяснять, почему прогуляли столько дней.

Вот ведь гаденыш. Я тяжело задышала и, не желая отвечать, выскочила за дверь.

В палате на тумбочке стояла тарелка с едой и стакан с чаем. Видимо пока меня не было принесли завтрак. На вид вполне сносный омлет, овсяная каша и бутерброд с сыром. Частично умяв еду, я устроилась на стуле у окна с чаем и задумалась, переваривая события последних дней.

Чем я так помешала Павлу и Анне, что они решили убрать меня? Неужели они так боятся своего отца, что проще убить человека, чем признаться в краже автомобиля. Сомневаюсь, что старший Суханов по достоинству наказал бы собственных деток. Так в чем причина? О том, что Павел убил трёх