– Господин Коста, прошу прощения, но это вход для прислуги. Позвольте проводить вас к парадному подъезду, вас там встретят с подобающими почестями…

– Мне как раз сюда и надобно. – Локк похлопал лакея по плечу и высыпал ему в карман пять воланов. – Найдите-ка мне Селендри, и побыстрее.

– Найти… а… ну…

– Да-да, Селендри, заметная женщина. Ее ни с кем не спутаешь. Позовите ее, пожалуйста.

– Да, сударь, непременно. Будет исполнено.

Минут пять Локк расхаживал у карет; телохранительница, не спуская с него глаз, непринужденно следовала за ним. «Нет, тут, во владениях Реквина, на меня не нападут – какой дурак с пятью охранниками станет связываться», – подумал Локк и все же вздохнул с облегчением, увидев Селендри. Бронзовый протез поблескивал в свете фонарей, и на фоне вечернего платья цвета пламени металл выглядел расплавленным.

– Коста, и ради чего вы на этот раз отвлекли меня от дел?

– Мне нужно встретиться с Реквином.

– А ему нужно с вами встречаться?

– Очень, – сказал Локк. – Я вас умоляю, мне совершенно необходимо с ним увидеться. И если можно, пришлите сюда прислужников посильнее. Я тут подарки привез, но с ними нужно осторожно обращаться.

– Какие еще подарки?

Локк подвел ее ко второй карете и распахнул дверцу. Селендри искоса взглянула на Локкову телохранительницу и, рассеянно поглаживая бронзовую руку, осмотрела содержимое кареты.

– Вы полагаете, что подкуп поможет вам выпутаться из беды, господин Коста?

– Это не подкуп, Селендри. Ох, долго объяснять… Короче, Реквин меня очень обяжет, если согласится избавить меня от этих кресел. У него в башне места много, а у меня скромные апартаменты и место в кладовой, за которое платить приходится.

– Любопытно… Мне не терпится услышать ваш рассказ… – Селендри захлопнула дверцу кареты и направилась к башне, обронив на ходу: – Пойдемте. Ваши спутники здесь подождут.

Телохранительница хотела было возразить, но Локк сурово посмотрел на нее, кивнул на карету и, невольно поежившись под злобным взглядом, подумал: «Какое счастье, что ее ко мне для охраны приставили, а не для чего другого…»

В чертоге удачи Селендри шепотом отдала толстому прислужнику какие-то распоряжения, сквозь толпы посетителей провела Локка к служебному помещению в третьем этаже и втолкнула в темноту подъемной клети, которая медленно поползла на девятый этаж.

– А вы замечательным телохранителем обзавелись, господин Коста, – сказала она, обернувшись к Локку. – Даже знатным господам редко выпадает честь получить в провожатые Око архонта.

– Она – Око архонта? Я, вообще-то, предполагал, что ко мне соглядатаи приставлены, но… А вы откуда знаете?

– У вашей спутницы на тыльной стороне левой руки вытатуирован раскрытый глаз в центре розы. Ей бы перчатки не помешали, но, судя по всему, к цивильному платью она не привыкла.

– А вы глазастая, прям в оба глядите… Ой, простите, не хотел вас обидеть. Ну, то есть вы все примечаете. Вот я и сам татуировку заметил, но не придал ей значения, а вы…

– Об этой эмблеме мало кто знает, – сказала Селендри и отвернулась. – У меня когда-то такая же была.

– Ох… я… Я и не знал, что…

– Ах, господин Коста, вы этого не знали? Вы много чего еще не знаете.

«О боги, – подумал Локк, – она нарочно старается меня смутить, использует страт-пти в отместку за то, что в прошлый раз я ее разжалобить пытался. В этом проклятом городе каждый ведет свою игру!»

– Селендри, – начал он, стараясь, чтобы голос звучал с неподдельной искренностью, – больше всего на свете я хочу стать вашим другом.

– Таким же другом, как Жерому де Ферра?

– Я бы вам рассказал, как он меня оскорбил, однако, хоть вы и сочли возможным поделиться со мной своим секретом, я, пожалуй, сохраню свой в тайне.

– Как вам будет угодно. Позвольте напомнить, что, какие бы суждения обо мне у вас ни возникали, окончательное суждение о вас буду выносить я.

Подъемная клеть со скрипом остановилась; дверца раскрылась, впуская свет из кабинета Реквина. Селендри подвела Локка к столу.

Хозяин «Венца порока», оторвавшись от изучения груды бумаг, заложил очки за воротник черной рубашки и взглянул на гостя:

– А, господин Коста, вы очень кстати. Хотелось бы получить от вас кое-какие объяснения.

– Разумеется, – сказал Локк и подумал: «Неужели он прознал об убийцах на причале? Если еще и это как-то объяснять придется…» – Вы позволите присесть?

– Берите стул.

Локк взял стул у стены, подтащил его к столу и уселся, незаметно вытерев вспотевшие ладони о панталоны.

Селендри, наклонившись к самому уху Реквина, что-то зашептала. Реквин кивнул и снова посмотрел на Локка:

– О, да вы загорели.

– Мы с Жеромом сегодня по гавани на лодке катались.

– Ну и как, понравилось?

– Не очень.

– Жаль. Кстати, говорят, вы и пару дней назад по гавани катались. Мои соглядатаи видели, как вы возвращались из Мон-Магистерия. Почему вы сразу не сочли нужным мне об этом сообщить?

– А…

Локк с облегчением перевел дух. Похоже, что Реквин попросту не знал о связи между Жаном, Локком и двумя трупами на причале. Своевременное напоминание о том, что Реквин не всеведущ, успокоило Локка, и он с улыбкой заявил:

– Я полагал, что, если вам захочется поскорее услышать мой рассказ, вы пошлете за мной кого-нибудь из ваших головорезов.

– Коста, я вам настоятельно советую завести список под названием «Люди, которым я могу безнаказанно досаждать». Моего имени в этом списке быть не должно.

– Прошу прощения. Увы, у меня не было другого выхода. Нам с Жеромом пришлось несколько изменить распорядок дня – теперь с восходом солнца мы не ложимся спать, а, наоборот, просыпаемся. А повинен в этом Страгос.

В дверях, ведущих к лестнице на восьмой этаж, появилась прислужница:

– Прошу прощения, там кресла господина Косты со двора доставили, как госпожа велела.

– Да-да, пусть внесут, – кивнул Реквин и обратился к Локку: – Извольте объясниться.

– Вы наверняка сочтете мои объяснения невразумительными, но, честно говоря, я буду вам бесконечно признателен, если вы согласитесь забрать эти кресла.

– Если я соглашусь… Ах!

Коренастый служитель осторожно внес одно из кресел в кабинет. Реквин, вскочив, изумленно воскликнул:

– Талатрово барокко… Не может быть… Талатрово барокко! Эй, поставьте их на середину, да, вот сюда. Спасибо, вы свободны.

Четверо служителей, бережно опустив кресла посреди кабинета, попятились к дверям и с поклоном удалились. Реквин, ничего не замечая, торопливо вышел из-за стола и склонился над креслом, легонько проводя пальцем в перчатке по лаковому подлокотнику.