– Так… У нас объявилась сумасшедшая, а Бедлам находится в Лондоне… Да речь идет о том, чтобы вернуть вас домой живыми! – Ройс встал прямо перед Мэри, блистая глазами. Его щеки были пунцового цвета. – Вы желаете быть убитыми? Не хотите находиться в безопасности? Не жалко себя – сестер пожалей!

Мэри со свистом втянула в себя воздух, подавляя закипающий гнев.

– Не смейте так говорить! Я отвечаю за жизнь своих сестер, для меня нет ничего важнее!

Повернувшись, она двинулась прочь от Ройса, однако тот поспешно догнал ее у самой беседки и схватил за руку.

– Тогда какого черта ты идешь с ними в это место? – В его руках по-прежнему было одеяло, и он швырнул его в беседку. – Разве ты не понимаешь, что могло произойти? Он мог бы похитить, ранить, убить. В том числе и тебя.

– Сомнительно. – Она подбоченилась. – Как вы заметили, ничего такого не произошло. Мы учли возможность появления здесь этого человека, хотя, признаюсь, считали это маловероятным. – Мэри проигнорировала насмешливое хмыканье Ройса и продолжила: – Прежде всего нами были приняты разумные меры предосторожности. Несмотря на то что дело происходило днем, мы были настороже. И нас было четверо. Для одного человека убить четверых – сложная задача. Даже если бы у него было в каждой руке по пистолету, ему пришлось бы их перезаряжать.

– Другими словами, жизнью рисковали только двое.

– Не нужно перегибать палку. У нас тоже было два пистолета, а Камелия – отличный стрелок. Она стреляла в него. Дважды. Причем ранила. И вместо того чтобы распространяться о своей власти над нами, вам бы стоило послать своих слуг в ту сторону, куда убежал злодей. Думаю, по следам крови его можно было бы выследить.

– Распространяться о моей власти! Черт побери, женщина! Ты думаешь, меня так сильно заботит моя власть? Что я упиваюсь тем, что вас контролирую?

– А как это называется? Когда мы должны давать отчет, куда идем, куда мы едем? Спрашивать разрешения на этот счет? Живем, словно в тюрьме! Не можем гулять нигде, кроме верхнего сада! Леди Сабрина любезно предлагает нам нанести визит, и вы великодушно соглашаетесь с явной неохотой. Или ваше указание – неписаное правило для всех?

– Ты действительно не понимаешь, что вы все могли погибнуть? Как только мне сказали, что вы ушли сюда на пикник, я сразу отправился следом с одной лишь целью – убедиться, что с вами не произошло ничего дурного. На полпути сюда я слышу крики и выстрелы. Что я должен думать? Что, прибежав сюда, увижу лежащие на земле ваши бездыханные тела. И после всего этого ты упрекаешь меня в том, что я упиваюсь какой-то там властью!

Сделав пару шагов вперед, с горящими глазами Ройс схватил Мэри за руки:

– Черт побери, Мэри… Ты сводишь меня с ума…

Она смотрела на него, не говоря ни слова, ощущая тепло, которое исходило от его тела, и видела огонь, пылающий в его глазах. В ее собственной груди бушевало такое же пламя.

В следующий миг Ройс прижал ее к себе, и она оказалась сжата железным обручем его рук, их губы слились, и Мэри вцепилась пальцами в его спину. Ей вдруг дико захотелось утонуть в плоти Ройса, слиться с ним воедино и потерять себя там.

Его руки прошлись по волосам Мэри, утопая в них пальцами, гладя по плечам, и поцелуй длился до тех пор, пока она не почувствовала, что теряет дыхание, падает в водоворот страсти и мир кружится вокруг в восхитительном водовороте. Он целовал ее снова и снова, а пальцы судорожно метались по спине, расстегивая пуговицы ее платья, которое упало к ногам, и теперь его руку и кожу на спине разделяла лишь тонкая ткань сорочки.

Ройс оторвал свои губы от шеи Мэри, пробормотав ее имя, и его глаза потемнели.

Она молча наблюдала, как Ройс потянул за ленточку нижней рубашки, заставив обнажиться ее плечи, и поняла, что ее собственные глаза сияют таким же блеском, а желание, отражавшееся на его лице, вдруг наполнило Мэри чувством громадного удовлетворения и даже радостью. Ей было приятно видеть огонь страсти Ройса и впитывать его.

Не думая, что делает, она скинула с себя нижнюю рубашку и обнажила грудь. По щекам Мэри расплылся румянец, когда она увидела, как ноздри Ройса стали раздуваться, словно ему не хватало воздуха. Почти благоговейно он провел рукой по атласной коже ее груди, чуть задержавшись на вдруг напрягшемся бугорке.

– Как ты прекрасна, – пробормотал Ройс. – Мэриголд… Ни один цветок не может и надеяться на такое…

Наклонившись, он расправил одеяло, лежащее на полу беседки, и, уложив на него Мэри, встал рядом с ней на колени. Она содрогнулась от удивления и неожиданности, ощутив, как его настойчивые руки сдернули с нее юбку, а его длинные пальцы побежали вниз по ноге, лаская кожу и одновременно освобождая ее от чулка. Но сейчас она не могла отвести собственного взгляда от его широкой крепкой груди, от линий этих мускулов, от мягкой плоскости живота…

Само собой, она не могла находиться в полном неведении, что происходит между мужчиной и женщиной. Проведя в детстве несколько лет на ферме, в маленьком городке, рядом с землей и животными, она получила первичные знания о том, как жизнь приходит в этот мир. Кроме того, ей часто приходилось помогать в таверне, где продавали спиртное, и, хотя к дочери тавернщика, как правило, относились с большим уважением, она не могла не слышать мужских разговоров и анекдотов, посвященных супружеским отношениям.

Однако несмотря ни на что, ей никогда в жизни не приходилось видеть обнаженного мужчину, тем более в состоянии возбуждения.

Отбросив свою одежду в сторону, он прилег рядом, опершись на локоть, не отводя взгляда, а вторая рука Ройса продолжала медленно скользить по ее телу, заставляя Мэри дрожать, словно в ознобе. Она прикрыла глаза, нежась от радости и тепла, ощущая шероховатость руки Ройса.

Наклонившись, чтобы поцеловать Мэри, Ройс не прекратил движения руки, ласкающей изгибы ее тела. Услышав ее слабый стон, он продолжил свои поцелуи по нежной коже шеи, по ключицам, все ниже и ниже.

Она обвила руками плечи Ройса, сожалея, что не может коснуться его всего целиком. Мэри задыхалась, и ее кожа стала скользкой от пота, когда она вдруг почувствовала безудержную страсть…

– Пожалуйста, – прошептала Мэри.

Ответом ей был стон:

– Боже, помоги мне… У меня есть ты…

– Нет, не останавливайся…

Осторожно двигаясь, Ройс вошел в нее небольшим толчком, и Мэри чуть вздохнула, ощутив слабую боль. Замерев, он уткнул голову в изгиб ее шеи, и она услышала хриплое дыхание, вырывающееся из груди Ройса, однако он не остановился, пока Мэри снова не расслабилась.

Внутри ее неожиданно взорвалось неведанное раньше чувство – сейчас переплетались не только их тела, но и души.

Мэри плавала где-то, потеряв чувство времени, и только лишь чуть позже начала ощущать на себе и тяжелый вес Ройса, и колющее одеяло под спиной, и неудобную твердость деревянного пола. Биение сердца постепенно замедлилось, и Мэри улыбнулась, чувствуя прекрасное покалывание во всем теле. Размечтавшись, она представила себе, что будет вот так и лежать здесь в объятиях Ройса весь остаток дня, а он продолжит целовать ее шею и шептать на ухо нежные слова.