буквально на пару прыжков. Он с рычанием ворвался в комнату, рванул на вампира, но тот отбросил Эрикеса, как щенка. Брат с грохотом ударился о стену. Вот и причина почти полного истребления вампиров. Сильные, выносливые, способные воздействовать на разум, со своей собственной философией и отсутствием моральных принципов, вечно жаждущие крови. Именно жажда сводит многих из них с ума. Стараясь действовать последовательно, я материализовал меч в руке. Вампир увернулся от моего первого выпада, после чего бросился в атаку. Фигура его расплывалась, меч просвистел мимо, меня же отбросило в сторону и с грохотом ударило о стену. Не давая себе передышки, я вскочил на ноги. Но вампир уже выпрыгнул в окно, не желая проверять свои силы против двоих арканов. Я бросился за ним, выглянул на улицу, но негодяй успел скрыться из вида.

– Сбежал, – прорычал я, отворачиваясь от окна.

Ладонь судорожно сжалась на рукояти меча. Эрикес прижимал плачущую Лист к своей груди, нежно гладил ее волосы, нашептывая слова успокоения. А я был близок к тому, чтобы напасть на собственного брата. Я желал сам обнять ее, сжимать в объятиях, пока не уверюсь в том, что она жива, что больше никуда не исчезнет. Вот поэтому между нами установлено это правило, мы не трогаем женщин друг друга, даже не смотрим на них. Мы не должны соперничать, не должны любить одну и ту же женщину. Ревность – сильное чувство, способное бросить даже против кровного родственника. Пусть на мгновение, но Лист заставила взглянуть на Эрикеса как на соперника. Этого нельзя было допускать. Но того, что произошло, уже не изменить. Она нужна мне.

– Ты жив. Ты жив, – повторяла Микаэла, проводя ладонями по щекам Эрикеса, будто не могла до конца поверить.

– Конечно жив. Что со мной могло случиться? Мы же бессмертные, – брат храбрился. Вряд ли он расскажет, что чуть не погиб.

– Бессмертие – иллюзия, миф.

Микаэла стерла слезы со щек, поднимая глаза ко мне. И улыбнулась благодарно, тепло. Наверное, впервые не дежурно, не как Правителю, а как другу, спасителю. Одна эта улыбка помогла расслабиться, сбросить оборот, ведь сейчас эта улыбка предназначалась лишь мне одному. Пусть это и малая часть того, чего я желаю.

Кровь сочилась из укуса на ее шее, что заставило опомниться и отбросить лишние мысли. Впервые оглядел обстановку комнаты. Деревянный спальный гарнитур, пушистые ковры на полу. К ножке большой кровати вела теперь разорванная цепь. Прошел к кровати, сорвал с нее покрывало и порвал на несколько бинтов.

– Прикройся, – подал ей остатки покрывала.

– Спасибо, – Микаэла вновь улыбнулась, взяла у меня покрывало.

У нее дрожали руки, из глаз беспрерывно текли слезы. Как же мы могли упустить этого монстра? Эрикес помог Лист накинуть покрывало. Я занялся перетягиванием ран самодельными бинтами. Только когда присел перед ней, понял, что зря взялся. Запах крови Лист бил по обонянию, сводил с ума. Волосы стелились по ее спине шелковым водопадом, источая тонкий сладкий аромат цветов. Хрупкая, нежная, желанная. Как же сложно сосредоточиться на главном. На шее виднелось еще три укуса. Кожа припухла, виднелись синяки. Она ведь пробыла здесь почти сутки. Что происходило с ней все это время?

В течение пятнадцати минут прибыло и подкрепление. С выявлением личности похитителя прояснились многие детали. Девушки сами уходили, поддавшись обаянию вампира. По той же причине полиция ничего не делала, а скорее всего, зачищала за преступником следы. Девушки все еще находились под влиянием, потому их отвезли в участок. Лист, вопреки уговорам, отказалась ехать в больницу, желая помочь девушкам. По ее словам, в лаборатории НИИ имелся прибор, способный снять ментальное воздействие. Эрикес был категорически против. А я в чем-то понимал Лист. Ей легче сосредоточиться на помощи девушкам, чем обдумывать ужасы, которые сама пережила. Это ее способ защититься.

– Пока тебя не осмотрит врач, ты никуда не поедешь, – обычно такой беспечный брат уже рычал.

– Эрикес, не надо мне указывать.

Оказалось, Лист рычит ничем не хуже аркана.

– Лист, мы тебя отвезем, – подошел к ним, пресекая ссору. – Если она хочет помочь, мы не должны ей отказывать, – пояснил в ответ на возмущенный взгляд брата.

– Ладно, – Эрикес подхватил Лист на руки и понес к выходу.

Так что вместо того, чтобы отправить Микаэлу в больницу, а самому остаться на месте преступления для контроля над ситуацией, я вез ее в лабораторию. Прибор нашелся, только не до конца собранный. Мы с Эрикесом собрали необходимые детали, а заодно и одежду Лист. Дальше наконец отправились в больницу. Правда, беспокойная техномагичка по дороге занималась прибором, временами с ворчанием перебирая вещи в сумке, которая к ней благополучно вернулась вместе с магофоном. Оказывается, мы не так сложили ее приборы. Интересно, она и вправду считает, что там царил порядок? Я наблюдал за ней через зеркало заднего вида, словно пытаясь уверить себя в том, что она точно вернулась и находится рядом.

При подъезде к больнице ей поступил вызов. Взгляд Микаэлы оживился. Она спешно нажала кнопку приема.

– Жива? – раздался голос Сераза.

– Да. Меня везут в больницу.

– Хоть маяк установила?

– Ты собираешься… – руки Лист дрогнули над клавиатурой.

– Собираюсь. Локатор сбрось.

– Ри…

– Сбрось, я сказал!

Лист вздрогнула от его крика. Вызов прервался.

– Есть, – прошептала она, нервно нажимая на клавиши.

– Что означает ваш разговор? – спросил не меньше меня обеспокоенный Эрикес.

– Неважно, – Лист вновь опустила взгляд к прибору, стараясь незаметно стереть слезы с глаз.

Многострадальный руль вновь затрещал под моими ладонями. Этот оборотень совсем идиот?! Ей сейчас как никогда нужна поддержка любимого, а не его крики. И что он задумал?

– Микаэла, всё будет хорошо, – неловко попытался подбодрить.

– Да, – кивнула она. – Надеюсь.

***

– Как проходят поиски вампира? – шепотом спросил Эрикес.

Мы находились в небольшой комнате с диванами и креслами, за перегородкой из матового стекла расположилась палата Лист. По моему указанию её разместили в палате повышенного комфорта. За дверями и у окон дежурила охрана. Знал бы вампир, что сегодня чуть не уничтожил весь мир, покусившись на Королеву. Врач только закончил осмотр и вколол ей успокоительное. Сейчас Микаэла спала. Хотелось верить, что сны ее будут спокойными.

– Никак, – отложил чашку с кофе на журнальный столик. – Этот ублюдок на свободе. Возможно, уже покинул город.

– А