Они мгновенно и одновременно остановились в трех-четырех футах[79]от ног девочки, как будто наткнулись на невидимую преграду. Стояли они идеально ровными рядами, как маленькие солдаты. И больше всего ее испугала именно эта неестественная аккуратность. Тео хотела убежать, но что-то ей мешало, и ей оставалось только надеяться, что это не связано с влиянием извне.

Из дверей пахнуло теплым ветерком. Тео видела, как он шевелит мех на спинках мышей, и почувствовала, как край его дотронулся до ее лица. Вонь, которую он с собой принес, напомнила ей запах гнилых огурцов – она сморщила нос, отвернулась и наконец почувствовала, что освободилась от своей неподвижности.

Мыши встали на задние лапки и улыбнулись ей.

Это была ужасающая сцена. Пасти мышей не предназначены для улыбок, они не могут раздвигаться в разных направлениях, поэтому, когда Тео увидела тысячи этих пастей, улыбающихся в унисон, внутри у нее все похолодело.

А потом они все, как одна, издали визг, который сложился в ее имя:

– Тео!!!

Девочка бросилась бежать.

Рыдая, она изо всех сил кричала на ходу. Ее тело наконец опять повиновалось ей, и она летела по тропинке в сторону дома так быстро, как только могли нести ее ноги.

Тео не была уверена, но ей показалось, что позади она услышала хохот banya.

Когда они втроем поднимались по крутой тропинке к секретной площадке, в руках у Скотта был фонарь. По идее, все они должны были обзавестись фонарями, но Скотт был единственным, кто об этом не забыл. Так что подъем происходил медленно – Адам с Дэном были вынуждены стоять и ждать, пока первым поднимается Скотт, а потом он поворачивался и освещал дорогу им двоим. Путешествие оказалось сложным. Подъем ночью оказался раза в два труднее, чем днем. Когда они остановились, чтобы передохнуть, Адам посмотрел вниз на шоссе. Слева он увидел придорожный ресторан, форма крыши которого определялась фонарями, расположенными по периметру, – на его парковке стояли два одиноких пикапа. Справа и чуть ниже спускающегося шоссе Адам смог разглядеть часть городских огней, тех, которые не были закрыты тополями и крутым склоном каньона. Само шоссе было абсолютно пустым – на нем не было видно ни одной машины.

Адам обернулся к Скотту:

– А что, если машин вообще не будет? – спросил он, втайне надеясь, что так оно и произойдет.

– Не боись, – ответил Скотт и махнул фонарем. – Пошли.

И они продолжили подъем.

Эта часть тропинки оказалась короче, и через десять минут они были уже на площадке.

Ночь была очень холодной, но Адам весь вспотел после подъема и снял свою куртку. Было приятно почувствовать прохладный воздух на разгоряченной коже, и он так и стоял, наслаждаясь и глядя вниз на безмолвное шоссе, а Скотт тяжело опустился на грунт рядом с ним.

– Уф!

– Спускаться будет гораздо труднее, – раздался голос Дэна у него за спиной.

– Ты с ума сошел, – фыркнул Скотт. – Если понадобится, просто съедем на пятой точке. Легкота!

Адам все еще смотрел на город, собираясь с мыслями и пытаясь отыскать свой собственный дом. Но оказалось, что тот закрыт небольшим холмом. Он подумал, что стал бы делать, если б посмотрел вниз и обнаружил на стоянке перед рестораном их фургон? Адам сказал родителям, что ночует у Скотта, и они разрешили, взяв с него обещание, что из дома они никуда не выйдут. Он обманул их и сказал, что они со Скоттом будут смотреть «Звездные войны» на видео. Честно говоря, он был сильно удивлен, что родители разрешили ему остаться на ночь. Да, они знали Скотта, но никогда не встречали его родителей, и, хотя Адам и нарисовал их фальшивый портрет как любящих, добрых, мягких и счастливых Майка и Кэрол Брэди[80], он все равно удивлялся, что его родители не стали возражать. Раньше, в Калифорнии, они никогда не были такими сговорчивыми, и хотя одна его половинка радовалась таким изменениям, другая, более ответственная, его часть сильно разволновалась по этому поводу. Адам пытался убедить себя в том, что в этом не было ничего страшного и что они ведут себя так потому, что теперь живут в более безопасном месте, но убедить себя в этом так и не смог. В глубине души он был убежден, что родители просто перестали о них заботиться так, как заботились раньше.

Пот просох, и теперь Адам почувствовал холод. Он натянул куртку и уселся на землю рядом со Скоттом. Дэн остался стоять, глядя на дорогу. Свет месяца у них над головами превращал окружающие вещи в зыбкие силуэты.

– Каковы наши планы? – спросил Дэн.

– Ты все прекрасно знаешь. Продолжай следить. – Скотт повернулся к Адаму: – Сменишь его, когда он устанет.

Тот согласно кивнул.

За последнее время Скотт тоже изменился, хотя опять-таки, как и в случае с родителями, Адам не смог бы точно сказать, в чем именно. Казалось, что его друг тоже чем-то поглощен, как будто что-то его беспокоит. И хотя поступки и действия Скотта не изменились, в них появились жесткость и жестокость там, где раньше присутствовала только невинная игра.

Ожидание проходило в абсолютной тишине. Адам взял фонарик и посветил на землю рядом с собой.

– Ты что делаешь? – спросил Скотт.

– Ищу пауков, – объяснил он. – Хочу убедиться, что их здесь нет.

– Не волнуйся – если есть, то ты это скоро почувствуешь.

Луч фонарика осветил небольшие вмятины на песке, которые они оставили своей обувью в прошлый раз, а потом замер возле стены, осветив какой-то предмет с красно-золотым рисунком, который Адам мгновенно узнал. Он наклонился ближе, не веря своим глазам. Полузасыпанная землей, у стены лежала выщербленная и поломанная деревянная русская ложка.

Волосы на затылке Адама зашевелились. Он нагнулся и взял ложку в руки. Он не смог бы объяснить, почему эта ложка так его взволновала, но то, что она оказалась именно здесь, показалось ему… бессмысленным. Он понимал, что это глупо. За все эти годы в Макгуэйне перебывало столько русских, что найти подобный кусок мусора казалось совершенно естественным.

Но как раз естественным это и не было. Наоборот, это выглядело заранее спланированным, как будто он должен был найти ее здесь. Адам никак не мог избавиться от мысли, что то, что это была русская ложка, и он тоже был русским, и нашел ее в этом секретном месте, имеет глубокое, скрытое значение.

– Что это такое? – спросил Дэн, подходя.

Адам протянул ему ложку, как будто она была ничего не значащим мусором.

– Русская ложка.

– А что она здесь делает?

– А я-то откуда знаю.