И в этом была безусловная вина командира экипажа, не подумавшего о таком варианте развития событий. Хотя не каждый день приходилось ему перевозить гражданских лиц. Военные не забыли бы о ремнях безопасности.

— Все целы? — напряженным голосом спросил Дарий, когда танк завис в воздухе над горой.

Ответом ему были сопение, кряхтение и бормотание. Но все эти невнятные звуки казались чудесной музыкой по сравнению с предсмертными стонами, которых можно было бы ожидать, повернись дело похуже. Но стоны, к счастью, не раздавались.

— Бенедикт, ты в порядке? — задал второй вопрос Дарий, обернувшись и оглядывая пассажиров.

— В полном, — заверил танк. — Если что, аптечка укомплектована.

— Почему разведчики опять проморгали огневую точку? — строго спросил командир. — Ослепли, что ли?

— Буду разбираться, — ответил Спиноза. — Вероятно, добротное экранирование. Вопрос к разработчикам.

Тангейзер отыскал взглядом мать, успокоенно вздохнул, увидев ее слабую улыбку, и принялся проверять состояние систем боевой машины.

Обер уже не лежал, а сидел на полу, потирая плечо. Шерлок, распростершись на спине неподалеку от него, осторожно ощупывал ухо. Маркасса стояла на ногах и поправляла волосы, а Хорригор… Именно бывший «темный властелин» и издавал большинство звуков, блуждающих по башне — и сопел, и кряхтел, и бормотал. Но уже сидя на прежнем месте — в откидном кресле у стены.

— Что, Хор, крепко приложился? — участливо спросил Обер.

Бывший предводитель иргариев сумрачно взглянул на него и внезапно расплылся в улыбке.

— Давненько так не развлекался! — Он обвел взглядом Обера и Маркассу и добавил, массируя бедро: — Но когда ваши влепили нам в корму у Бирбиля, было похлеще. Ну, это по-нашему Бирбиль, а по-вашему — Тарабара.

— Тарабара… — медленно повторила Маркасса, будто пробуя это слово на вкус. — Когда-то всплывало в памяти: тара-бара… тара-бара…

— Так, — деловито сказал Дарий. — И где же теперь вас высаживать, господин Тронколен?

— Да где угодно, лишь бы земля была под ногами и было к чему приложить ладони. — Хорригор, вглядываясь, подался к экрану: — Да хотя бы вон там, у того кустарника… правее осыпи.

— Бенедикт, давай туда, — распорядился Дарий. — Только пусть разведчики просканируют. На предмет очередного горячего привета.

— Слушаюсь, Дар.

Танк медленно и осторожно, словно слепой на обледеневшей лестнице, начал по пологой траектории снижаться к впадине между скал. Туда же, по его неслышной команде, метнулись два разведчика и зависли над чахлыми кустами.

— Бенедикт, а если бы гору нужно было сровнять с землей, хватило бы силы? — вдруг спросила Маркасса.

— Да, — лаконично ответил Спиноза.

Судя по его действиям, впадина не таила в себе опасности — танк завис сбоку от кустов и медленно опустился на серые камни.

Хорригор встал и направился к выходу, поглаживая локоть.

— Что требуется от нас? — осведомился Силва.

Иргарий обернулся.

— Ничего. Просто выпустите меня наружу и подождите.

Он исчез за дверью, и вскоре его фигура в пепельной тунике показалась на экране. Хорригор направился к каменному боку горы, пробираясь среди камней разной величины, откатившихся от широкого языка осыпи. Остановился у почти отвесно уходящей ввысь стены и, подняв руки, приложил к ней ладони с широко расставленными пальцами. И застыл в такой позе, будто набираясь сил перед тем, как попытаться повалить этот монолит.

Все молча глядели на экран. Воздушные разведчики контролировали окрестности. Солнце заливало гору светом, в небе продолжали метаться напуганные недавним грохотом птицы.

— Вот нормальный вроде бы мужик, — ни к кому не обращаясь, задумчиво произнес Дарий. — Может, конечно, я просто его плохо знаю, но он не производит впечатления какого-то агрессора, кровавого тирана, душегуба… Он ли всю эту их кашу давнюю заварил или как раз наоборот?

— Он же говорил: история такова, какой ее представляют победившие, — напомнил Тангейзер. — Там, наверное, все были хороши: и наши, и не наши. По-другому-то вряд ли бывает.

— Никогда не понимал тех, кто стремился к мировому господству, и настоящих, и из фильмов, — продолжал Силва. — Ну, завоюет он всю Галактику — и что? Здоровья от этого у него прибавится, новые таланты прорежутся? Будет лучше спать? Не понимаю… Ведь не бедствовал же он, я думаю, и родни у него полно. Живи да радуйся. А хочется повоевать — так придумай симуляторы и воюй в свое удовольствие.

— Я с ним говорил на эту тему, — подал голос Уир Обер. — Там причин разных много было, и одна из главных — взаимная ксенофобия. Неприятие чужих. А началось все с того, что какую-то планетку не поделили. Я так понял, ничего важного она собой не представляла ни для тех, ни для других, но тут уж было дело принципа. А возможно, просто повода подходящего ждали — и пошло-поехало…

У Тумберга в кармане засигналил комм. Это вышел на связь капитан Макнери.

— Шерлок, как у вас дела? — спросил он расслабленным голосом, и Тумбергу показалось, что от комма ощутимо повеяло коньяком.

— Прибыли на место, разбираемся, — ответил следователь.

— Шерлок… — немного помолчав, вновь заговорил капитан. — Помните, я вас приглашал к себе в гости, порыбачить?

— Помню. А что, теперь раздумали?

— Теперь это просто невозможно, вы же сами сказали. В смысле, ко мне в гости. Но я сейчас сижу у водоема и вижу, что и здесь рыбалка будет не хуже. И это радует.

— Вот и отлично, — сказал Тумберг. — Надеюсь вскоре составить вам компанию.

— А чем вы там, собственно, заняты?

— Пытаемся попасть в гости к тем, кто живет в горе.

— Живет в горе… — неуверенно повторил Линс Макнери. — Гномы, что ли?

И следователь понял, что капитан или забыл вчерашний разговор, или находился в то время в таком состоянии, когда понять услышанное весьма затруднительно.

— Может, и гномы, — сказал он. — И у них есть летательные аппараты и пушки. Надеюсь, скоро выясним, кто это, и попробуем завязать хорошие отношения.

Разговаривая с капитаном, Тумберг продолжал смотреть на экран. И поэтому увидел, что Хорригор наконец оторвал ладони от стены, повернулся к танку и вскинул руку над головой. Что означал такой жест у древних иргариев, Шерлок не знал, но, судя по довольному лицу Хорригора, ему удалось справиться с задачей. Он зашагал к танку, и Тумберг торопливо произнес в комм:

— Все, Линс, прекращаю разговор. Кажется, удалось открыть дверь к этим гномам. О результатах сообщу позже.

— Удачи, Шерлок!

Хорригор вошел в башню, и сразу стало видно, что работу он проделал нелегкую. Лицо его блестело от пота, а глаз подергивался в такт с надувшейся на лбу жилой.