– Ты представляешь, – Ноэль ворвался ко мне, не успела я еще и вещи свои развесить, – у меня теперь тоже отдельная комната. Такая большая – и вся моя!

Но оказалось, что один в своих покоях Ноэль сидеть не может – ему там скучно. И уроки там не делаются, и думается плохо, и поговорить-то не с кем. Поэтому большую часть дня он по-прежнему проводил со мной.

С переездом наш распорядок дня стал выглядеть так: утром Эверт отправлялся в мастерскую, мы же с Ноэлем снова принимались мучить уроки, чередуя школьные занятия с магической практикой. В построении иллюзий я поднаторела, по крайней мере, кошки уже получались вполне похожими на настоящих. И я попробовала создать что-то посущественнее: подпитывать свой артефакт (получилось) и воссоздавать человеческий образ (моя первая попытка, больше похожая на бьющееся в конвульсиях огородное пугало, еще долго снилась нам с Ноэлем, вызывая озноб).

Как тренировать магию воды, я не очень представляла, поэтому просто увеличила время работы с ней. Теперь я могла не только делать вихри из капель и снежинок, но и выстраивать отдельные элементы в цепочки и гирлянды. И держать защиту на основе этой магии получалось намного дольше. Правда, стоило во время тренировки случиться чему-то неожиданному (например, рыжик, осененный очередной гениальной идеей, забегал в мою комнату, резко хлопнув дверью, или раздавался резкий звук), и мой импровизированный щит давал сбой.

Сам хозяин дома появлялся в своем жилище почти каждый день, чем мистресс Хоксли была чрезвычайно довольна. За мое обучение он взялся всерьез, и несколько раз в неделю мы спускались в подземную мастерскую, которую Джеймс выделил нам для занятий. Иногда, если погода выдавалась дождливой и поиграть в хендбол с мальчишками не получалось, нас сопровождал Ноэль.

Я ожидала, что мы начнем с отработки стоек, но артефактор меня удивил. На большой длинный стол в мастерской он выставил несколько ванночек, наполненных песком, землей, глиной и несколькими видами камешков.

– Так обучают маленьких детишек, – ответил он на невысказанный мной вопрос. – Когда подозревают, что дар вот-вот проснется. Давайте попробуем! Интересно, на какой материал вы среагируете.

– А у вас как было? – тут же спросил любопытный Ноэль, пропуская между пальцами красноватые крупицы.

– У меня был обычный песок, – Джеймс улыбнулся воспоминаниям, – только не здесь, а в саду, в обычной детской песочнице. Кузен изволил сломать мой куличик. Я рассердился. В общем, кузена пришлось отмывать в десяти водах.

Я по очереди погружала руки в каждую из емкостей, долго копошилась там, настраиваясь, ощупывая содержимое и пытаясь почувствовать каждый из материалов. Ничего. Я пыталась вобрать в себя атмосферу этого места, ощутить себя надежной, основательной, неторопливой, вросшей в этот камень, в песок, в почву. Ничего. Вся магия, которую потихоньку вливал в меня Филлион, распылялась чем угодно, но только не магией земли. Так продолжалось, пока на одном из занятий Джеймс не достал из ящика стола небольшую коробочку с металлической стружкой.

– А давайте попробуем так. Только осторожнее, не порежьтесь.

Я аккуратно насыпала в ладонь маленькую горсточку холодных блестящих завитков и перебирала их, прикрыв глаза и ни на что особенно не надеясь. Немного увлеклась процессом и поэтому вздрогнула, когда над ухом раздалось торжествующее:

– Есть!

Я посмотрела на ладонь и чуть рот не открыла: несколько спиралек сплавились вместе, образуя кривоватую, но вполне узнаваемую иглу.

– О чем вы думали сейчас? – принялся допытываться Джеймс.

– Ни о чем конкретном. Просто отмечала про себя приятный холодок и острые колкие края.

– Я должен был сразу догадаться, – артефактор улыбался, довольный тем, что разгадал очередную загадку. – Для классической земли в вас не хватает основательности, а вот металл – категоричность, острота, справедливость. Вы же любите законы?

Я с сомнением посмотрела на него. Судя по его описанию, я мистресс Иголка или Шпилька. Неужели похоже?

– Но вы тоже не слишком основательны, – заметила я.

– Вы правы, – хохотнул Джеймс. – Вы знаете, что артефакторам приходится жертвовать силой земли, чтобы развить хоть немного магию воздуха? Так вот, мне воздух всегда давался неприлично легко. Какое-то время родители даже переживали, чтобы я не избрал его своим основным даром.

На следующем занятии мы занимались исключительно манипуляциями с металлом. По ощущениям эта магия была весьма странной – очень резкой, но при этом требующей огромного терпения. С обычной магией земли ее роднила только необходимость быть уверенным в своих действиях. Даже ошибаться следовало безо всяких сомнений: малейшие колебания, и заклинания моментально распадались. И это очень дисциплинировало. Незаметно для себя я стала меньше сомневаться и в работе с прочими осями.

А вечерами, когда с работы приходил Эверт, к моим занятиям добавлялось еще одно. Диксон, со своей стороны, решил, что мне неплохо бы освоить азы ментальной магии. И начал он с того, что притащил в дом кота.

– Твой подопытный, – представил он мне несчастное животное. Подопытный о грозившей ему опасности не знал, поэтому с нахальным видом устроился в кресле и невозмутимо принялся приводить в порядок шерстку. – Будем отрабатывать простейшие внушения.

– Хорошо, – спорить сил уже не осталось, – с чего начнем?

– С небольшой теоретической части. Итак, что такое внушение? Ты вкладываешь в голову своего объекта, – он указал на кота, – какую-то мысль. Не чувство, не ощущение, а мысль. Самые простые внушения базируются на рефлексах – поиске пищи, избегании опасности и прочих. Чем дальше мысль от этой базы, тем сложнее подвести объект к ней. Другими словами, сделать так, чтобы он отпрыгнул в сторону от воображаемой опасности, проще, чем уговорить спокойно подойти, скажем, вот к этой двери.

Твоя задача – концентрироваться на самом объекте (объект при этом невоспитанно задрал заднюю лапу и дал понять, что обо всем этом думает). И на мысли, которую ты хочешь ему транслировать. Не на действии.

– Не совсем поняла.

– К примеру, ты хочешь, чтобы кот прекратил делать то, что он делает, и уставился в левый угол комнаты. Для этого не нужно гипнотизировать его фразой «посмотри в угол, посмотри в угол». Это бесполезно. Нужно просто поделиться с ним мыслью, что в углу какое-то подозрительное шуршание. Остальное он сделает сам.

Эверт только взглянул на нашего усатого гостя, и тот, резко шевельнув ушами, повернул морду в указанном направлении. Немного поглядел в пустоту и, выяснив, что ему ничего не угрожает, снова вернулся к своему занятию.

– Пробуй.

Я вздохнула и попробовала. Кот тут же спрыгнул с кресла и заинтересованно пошел в угол. Там очень активно скреблась толстая серая мышь.

– Нет, сейчас ты сконцентрировалась на звуке шуршания, и вся твоя ментальная энергия ушла в иллюзию. Не надо представлять, как и кто там возится, просто