— И вы расстроились, когда увидели вместо меня Виктора? — рассмеялся Марат. — Ну, признайтесь, Ирина.

Он нежно дотронулся до ее руки. Ирина напряглась, но руку не убрала. Ей было приятно ощущать теплоту и мягкость его пальцев. Она повернулась к Марату и настороженно вгляделась в его смеющиеся глаза.

— Зачем вы меня дразните? — обида послышалась в ее голосе.

— Я…

— Добрый день, Ирина, — поздоровался Михаил Андреевич.

Марат убрал руку и подумал о том, как долго дядя находится в комнате. Похоже, старик присутствовал при последней сцене, потому что в глазах его светилось веселье, да и на лице играла улыбка.

— Здравствуйте.

Ирина подошла к Никлогорскому и протянула ему руку. Михаил Андреевич вновь удивил Марата. Вместо того чтобы просто пожать женщине руку, он поднес ее к губам и галантно поцеловал. От этого жеста Ирина смутилась больше, чем когда Марат пытался увлечь ее, что, впрочем, у него хорошо получалось. Как только он оказывался рядом, Ирина чувствовала, что она вся дрожит. Безусловно, она испытывала к нему интерес, но пыталась избавиться от этого чувства, потому что оно отвлекало ее и наполняло душу и тело какими-то странными ощущениями. Ирина боялась тех бурных реакций, происходивших в ее душе, но еще больше страшилась того, что ее нервозность заметят остальные, и главное, сам Марат.

— Присаживайтесь, дорогая.

Михаил Андреевич указал рукой на диван, сам устроился в кресле и разлил по чашкам чай. Ирина потянулась за шоколадным печеньем, аккуратной горкой лежавшим в голубой тарелке. Михаил Андреевич заговорил о том, почему Ирине не позволили встретиться с ее подругой, наблюдая, как меняется выражение ее лица. Он описал участие Таисии и всех остальных в недавних событиях, но о Каманине упомянул лишь вскользь. Губы Ирины побледнели, едва она услышала, что в Дмитрия стреляли.

— Не беспокойтесь, он уже пришел в себя, — успокоил ее Михаил Андреевич. — Знаю, что вы хотели бы с ним встретиться, однако прошу вас немного повременить с этим визитом. Позже я скажу, в какой больнице он находится.

— Хорошо, — безропотно согласилась Ирина и, устало вздохнув, потерла глаза ладонью. — Я рада, что Артур не имеет отношения к этой истории. Хотя во всех несчастьях я подозревала только его. Но Таисия… — Она замолчала.

— Не мучайте себя, Ирина. — Михаил Андреевич по-отечески нежно обнял ее. — Порою мы не в состоянии объяснить себе поступки близких людей, которых, как нам кажется, мы хорошо знаем. Мы предполагаем одно, а на деле все оказывается совершенно иным. Поэтому то, почему Таисия повела себя подобным образом, может объяснить только она сама.

— Как вы с ней поступите? — вздохнула Ирина и прижалась к плечу Никлогорского. — Убьете?

— Я не зверь, девочка моя.

Михаил Андреевич ласково гладил Ирину по плечам и смотрел на Марата, который прекрасно понял, что слова дяди кардинально расходятся с тем, что он собирается предпринять в отношении Таисии Рихтер. Но почему-то он посчитал нужным скрыть свои намерения от Ирины, что в очередной раз озадачило Марата. Дядя относился к этой женщине слишком душевно. Так не ведут себя со случайными людьми, с которыми жизнь сталкивает тебя лишь единожды, чтобы потом навсегда развести обоих в разные стороны.

— Между прочим, Таисия Рихтер сейчас у вас дома.

Ирина вытерла мокрые щеки и отодвинулась.

— Я не обещаю, что сдержусь, когда увижу ее, — сказала она и умоляющим голосом добавила: — Дайте мне пистолет, Михаил Андреевич!

— Это лишнее.

— Я не собираюсь никого убивать, — уговаривала она Никлогорского.

— Но, дорогая, именно для этого и предназначено оружие. Для убийства, — на его лице появилась снисходительная улыбка. — Я не могу позволить вам стать убийцей.

— А для самообороны? — не унималась Ирина.

— Вас и без этого защищают. Нет. Не просите, — категорично заявил Михаил Андреевич и поднялся.

Ирина беспокойно пошевелилась и дотронулась до руки Марата.

— Отвезете меня домой? — спросила она.

— Боюсь, что нет, — виновато улыбнулся Марат и с удовольствием заметил, что она хотела услышать другой ответ. — Это сделает Виктор. Но если вы настолько жаждете общения со мной, то в ближайшие дни я приглашу вас в кафе. Вы не возражаете?

— Я подумаю, — кокетливо ответила Ирина и попрощалась с Михаилом Андреевичем.

— Будьте внимательны и осторожны. — Никлогорский поправил ее упавшие на щеку волосы.

Ирина сделала шаг назад и с волнением посмотрела на него. Только сейчас она поняла, что Михаил Андреевич слишком уж учтив. Ранее он вел себя по-другому, более того, именно он недавно приказал устроить ей допрос с пристрастием. Почему же теперь его отношение к ней изменилось? Ирина внимательно разглядывала Никлогорского, словно старалась найти ответы на мучившие ее вопросы и заодно лучше запомнить его. Седые волосы, сутулые плечи, белая рубашка и мягкий пуловер — все это в мельчайших подробностях осталось в памяти. Ирина наконец поняла, что ведет себя нетактично, и перевела взгляд на Марата. Тот широко улыбнулся.

— Господа, вы какие-то слишком вежливые и мягкие. У вас все в порядке? — спросила она, надевая пальто.

— Естественно, — Марат обхватил Ирину за плечи и повел к машине.

Она улыбалась этим нежным объятиям и не хотела, чтобы он отпускал ее. Ирина остановилась на ступенях, желая продлить это чудное мгновение близости, и вытянула руку вперед. В этот момент Марат заметил, что в воздухе крупными хлопьями кружится снег. Маленький пушистый комочек упал Ирине на губы и немедленно растаял. Она вздрогнула от неожиданности, когда Марат провел пальцем по этому влажному следу на ее губах, быстро открыла дверцу машины и, весело посмотрев на него, помахала ему рукой.

— Не замерз? — спросил Михаил Андреевич, выйдя не террасу — узнать, почему Марат в одиночестве стоит на лестнице.

— Зима пришла, — сказал Марат. — Я и не заметил.

— Да. Такое случается, когда твои мысли заняты другим. А если быть точнее, другой, — засмеялся Никлогорский и обнял племянника.

Бурмистров проехал по темному и пустому дачному поселку, свернул на узкую улочку, ведущую к небольшому дому.

— Ты уверен, что мы одни? — спросил он у Карулина. Тот встретил его во дворе, густо обсаженном садовыми деревьями.

— Уверен, — ответил тот. — Дачники в спячке до весны. На другом конце поселка был один, самый стойкий, но вчера он укатил в город. Сам подумай, что здесь сейчас можно делать? Не картошку же сажать? — хохотнул он и добавил: — Место хорошее. Болото недалеко, оно словно создано для сокрытия улик.

— Ты слишком разговорчив сегодня, — недовольно протянул Максим, подошел к мужчинам, курившим на крыльце, и кивнул в знак приветствия. — В доме или в сарае?