Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не знаю, Тонио, – ответил Нико. – А как новый музыкант? Справляется?
– Он пианист, – ответил официант, указывая на рояль в углу зала. – Но, по-моему, Гийом предпочитает гитару.
– Хорошо, – засмеялся Нико. – Пусть он мне позвонит в ближайшее время.
– Он сам сегодня здесь будет, – ответил Тонио. – И наверняка будет рад тебя видеть, Нико.
– Что ж, я не уйду, пока он не придет, – сказал Нико. – И если он опоздает, то пусть ставит за это бутылку вина!
Официант засмеялся и пошел выполнять заказ. А я обдумывала только что услышанный разговор. Так, значит, Нико играет здесь иногда на гитаре.
Интересно, в скольких же местах он работает? Фармацевтическая компания, рекламный бизнес, игра на гитаре в Ретиро-парке и на Пласа Майор, а теперь, оказывается, еще и рестораны! Просто удивительно, как он нашел время выбраться со мной поужинать сегодня вечером.
– Я играл здесь по выходным, – сказал Нико, когда официант удалился, – и дела шли неплохо, но потом мне пришлось на месяц улететь в Штаты, и Гийом взял на это место другого музыканта – пианиста. В индустрии развлечений тоже свои трудности! – засмеялся он. – Надо постоянно быть под рукой!
– Но ты думаешь, что он снова пригласит тебя здесь поработать? – спросила я.
– Может быть, – ответил Нико. – Это было бы совсем неплохо.
– И тебе нравится играть на публике?
– Ты хочешь спросить, не показушник ли я?
– Нет. – Я несколько замялась. – Но я тебя слышала в стольких местах и даже не знала, что это ты.
– Надеюсь, тебе понравилась моя игра?
– Она была замечательная! – У меня даже дух перехватило от воспоминания.
– Спасибо, – просто ответил Нико.
– Мне только непонятно, где ты на все находишь время.
– Ты права, – согласился Нико. – Когда-нибудь наступит день, когда мне придется выбирать между различными жизненными поприщами.
– И что ты выберешь?
– Еще не знаю, – замялся он. – Пока мне трудно определить, что для меня в жизни самое важное.
В это время у нашего столика появился Тонио с бутылкой вина, которое он разлил по нашим бокалам. Вино было очень холодным, и я поежилась. Потом мы заговорили обо мне.
– Как долго ты намереваешься оставаться в Мадриде? – спросил Нико.
– Еще не знаю, – почти в тон ему ответила я. – Я здесь больше года, и время летит очень быстро.
– Но ты обязательно вернешься в Ирландию?
– Когда-нибудь обязательно. Это же мой дом.
– А у тебя большая семья?
И я начала рассказывать ему про свою семью. Странно, но в моем рассказе я словно бы полюбила своих домашних еще больше. Я не стала рассказывать ему о том, что мать иногда доводит меня до истерик, что отец меня вообще не понимает и мной не интересуется, что с Алисон мы иногда ведем себя как кошка с собакой и что однажды в припадке гнева я порвала домашнее задание Яна на мелкие кусочки. В моем описании наша семейная жизнь выглядела идиллией.
– Как хорошо иметь такую замечательную семью, – мечтательно сказал Нико, когда я кончила свой рассказ.
– А теперь ты расскажи о своей, – попросила я.
– О! – Он начал отщипывать от хлеба маленькие кусочки. – В моей семье все врачи. Мать – врач в госпитале Святой Марии, и отец работает врачом там же. Сестра учится на врача. Брат в прошлом году получил диплом врача. – Он коротко рассмеялся, но в его смехе не было веселья. – Один только я семейный выродок.
– Но ведь ты работаешь в фармацевтической компании, – напомнила я ему. – То есть у тебя тоже есть интересы, связанные с медициной.
Подошел Тонио с нашими блюдами.
– Спасибо, – поблагодарили мы в унисон.
– Я тоже учился на доктора. Но потом я понял, что это не мое. Сперва это казалось само собой разумеющимся: в семье, где все врачи, другой дороги у меня вроде бы не просматривалось. Но потом мне стало ясно, что я не хочу этим заниматься. И я ушел из университета.
– А как отреагировала твоя семья?
– Как-как? – Его глаза потемнели. – От радости никто не запрыгал.
Мне захотелось его подбодрить.
– Никто из нас не делает того, чего ждут от нас наши родители, – назидательно сказала я. – Теперь, надо полагать, они уже со всем смирились. И пришли к выводу, что рекламное треньканье – не такая уж плохая вещь!
– Это шутка? – спросил он, с удивлением глядя на меня. – Вряд ли ты сама думаешь то, что говоришь.
– Разумеется, я думаю именно то, что говорю! – Меня просто несло. – Вряд ли из тебя получился бы хороший доктор. Но зато ты стал хорошим музыкантом. И в медицине ты тоже кое-что делаешь. Твои родители должны быть довольны.
– Ну, они смотрят на это несколько по-другому, – возразил он. – Они считают, что я попусту трачу время и мозги. И тот факт, что я работаю в фармацевтической компании, для них просто ненавистен!
– О! – Поворот дела показался мне неожиданным.
– То есть они считают, что моя квалификация бессмысленно распыляется на получение прибыли.
– Так часто бывает в семьях, где существует профессиональная традиция, – задумчиво подытожила я. – Но они скорее всего через это перешагнут.
– Не думаю, – вздохнул Нико. – Я старший сын, и они думают, что я веду неподобающий их статусу образ жизни.
– Но это глупо! – воскликнула я. – Подожди, вот станешь знаменитым музыкантом, тогда они заговорят с тобой по-другому! Начнут рассыпаться перед тобой в изъявлениях любви и восхищения.
Он улыбнулся.
– Спасибо. Конечно, я вряд ли когда-нибудь стану знаменитым музыкантом, но все равно приятно, что ты так говоришь. Ладно, давай лучше снова поговорим о тебе. – Он посыпал свою еду внушительным слоем черного перца. – У тебя много друзей?
– Да, – ответила я. – Я ходила на курсы испанского, и там у меня появилось несколько знакомых. И на работе народ неплохой. Мы иногда вместе проводим время.
– Но ты наверняка должна скучать по семье.
– Да ты просто одержим семьей, – заметила я.
– Это наша континентальная черта, – пожал он плечами.
– Сестра приезжала меня навестить. Мы хорошо провели время.
– А как насчет художественных галерей и музеев? Вы туда ходили?
Мне стало смешно.
– Да мы облазили все, что могли, вдоль и поперек! – сказала я. – А в одиночестве я иногда хожу в Прадо.
– А бой быков ты уже видела? Я посмотрела на него с ужасом.
– Нет! – резко ответила я. – И вряд ли когда-нибудь пойду! Мои симпатии будут на стороне быка.
– Как это по-иностранному! – весело отозвался он, снова наполняя мой бокал вином.