Визит Ника и до этого мало походил на долгожданное свидание с любимой женой, а теперь и вовсе стал напоминать встречу с противником. Ни Марты, ни Адама нигде не было видно, и Ник на всякий случай снял пистолет с предохранителя. Входная дверь легко открылась, дом встретил его знакомым запахом пчелиного воска и лимонного масла. Стараясь не поддаваться нахлынувшим эмоциям, Ник стиснул зубы и неслышно двинулся в сторону спальни.

Громкие гортанные стоны и шлепки плоти о плоть он услышал еще на подходе. Тот, кто находился в комнате за полуприкрытой дверью, не сдерживался, не стеснялся и явно не ждал прихода гостей. Первое что увидел Ник, осторожно заглянув в спальню, были подошвы изрядно стоптанных форменных сапог с налипшими на них комьями грязи и навоза. На белоснежном кружевном белье супружеской постели Николаса Эллиота Холдера лежал мужик со спущенными штанами, а над ним трудилась полностью обнаженная Анна Корвел-Хартли.

При виде этой невероятной сцены Ник замер в полном оцепенении. Раскрасневшийся потный самец, который явно не заботился о личной гигиене, и оседлавшая его нежная, изящная женщина вместе смотрелись довольно дико. Первым желанием Ника было повернуться и уйти, но он сдержал порыв и остался на месте. Что-то в этой картине не складывалось…

Присмотревшись внимательней, Ник неожиданно узнал мужчину на постели. Им оказался племянник капитана Кристофер Хартли. Он лежал на спине, широко раскинув руки в стороны, и почти не принимал участия в процессе. Анна явно удерживала его в этом положении при помощи магии, а сама энергично двигалась, насаживая себя на корень его мужественности. Выглядела она при этом совершенно безумной: хриплое дыхание, остекленевший взгляд, оскаленные зубы…

Ощутив чье-то прикосновение, Ник молниеносно развернулся.

— Убери пистолет, — прошипела Светлая госпожа и заглянула в спальню через его плечо. — Силы небесные!

Такого выражения на лице Моны Корвел Ник не видел никогда, да и сам, наверное, сейчас выглядел не лучше. Потрясенные, подавленные, они наблюдали за этой звериной случкой и слушали, как распятый на кровати Кристофер Хартли дрожащим голосом бормочет охранную молитву.

Глава 5

Не в силах больше выносить омерзительное зрелище Ник отступил от двери и привалился спиной к стене.

— Пусть она удовлетворит свою похоть, может быть, потом мы сможем с ней поговорить, — Мона растерянно провела рукой по волосам. — Бедняга Кристофер появился, как всегда, некстати…

— Брэни, а почему в усадьбе пусто? — чтобы как-то отвлечься, спросил Ник.

Волшебница не сдержала тяжелого вздоха.

— Я временно переселила Гринов со всей живностью в соседнюю деревню, но Анна даже не заметила их отсутствия, — из спальни донеслось что-то вроде рычания, потом раздался испуганный возглас Кристофера. — Боги, хорошо, что Джастин этого не видит! Даже не представляю, что бы он сделал…

Шум за стеной заставил Ника выпрямиться. Дверь резко распахнулась, и из спальни выскочил красный всклокоченный Кристофер Хартли. Увидев свидетелей своего позора, он принялся поспешно застегивать штаны, а потом неожиданно расплакался, размазывая слезы по веснушчатому лицу.

— Госпожа, пощадите, не карайте меня! Жизнью клянусь, ничего подобного я не замышлял! Просто заехал проведать кузину, а она вдруг схватила меня за… Ник, и ты здесь?! Боги, стыд-то какой!

— Уходи, Кристофер, и НИКОГДА сюда больше не возвращайся!

Эхо негромко произнесенных слов прокатилось по всему дому, многократно отразившись от стен, и вернулось к застывшему с открытым ртом Кристоферу. Он подскочил и бросился к выходу, громко топая грязными сапогами. Через пару мгновений во дворе раздался топот копыт, а потом все стихло.

— Вы уверены, что он никому не расскажет о том, что здесь произошло?

Мона небрежно махнула рукой.

— Не волнуйся, Ники, Кристофер уже обо всем забыл. Ну что, готов? — она повернулась и переступила порог спальни.

Ник сидел на вершине холма и смотрел, как восходящее солнце оживляет долину и величественный белоснежный замок в излучине реки Уай. По хрустальному куполу медленно разливалось многоцветье ярких красок, один за другим вспыхивали золотом гербы на шелковых знаменах, для обитателей замка Розы начинался новый день. Ник уже двое суток был на ногах, но чувствовал не усталость, а опустошение. Его жизнь совершала слишком уж крутые виражи, чтобы к этому можно было хотя бы притерпеться.

Разговор с Анной так и не состоялся, потому что она покинула спальню раньше, чем Мона успела ее остановить. Конечно, Ник не горел желанием выяснять отношения с женой при таких сомнительных обстоятельствах, но выбора у него не было. Анна нуждалась в экстренной помощи, хотя не желала ее и делала все, чтобы этому воспрепятствовать. Нику даже думать не хотелось, где она сейчас может находиться, а тем более, с кем…

Чтобы изловить беглянку, требовались согласованные усилия всех членов семьи, а Мона ни в какую не желала устраивать облаву на собственную дочь. Однако бездействие грозило им неминуемой оглаской. Если Анна продолжит свой сексуальный марафон, рано или поздно кто-нибудь обязательно проболтается. Почему изменения в сознании Нэн пошли именно по такому пути, оставалось загадкой, хотя косвенно Ник был сам в этом виноват.

С самого начала он ни в чем ей не отказывал, шел навстречу любому желанию, позволяя изображать то соблазнительницу, то коварную охотницу. Ник терпеть не мог ролевые игры, но так боялся проявлений своей «теневой» стороны, что поступал вопреки здравому смыслу. Он был без памяти влюблен, и ни его возраст, ни жизненный опыт в данном случае не имели решающего значения…

— Вы напрасно во всем вините себя, Николас, — он уже перестал вздрагивать при звуке этого голоса. — Никто не способен остановить вызванную магией мутацию.

Ник хотел подняться, но Майли удержала его, положив руку на плечо. Прикосновение сиогэй одновременно и обожгло, и успокоило Ника. Нисколько не заботясь о красивом дорогом наряде, она опустилась рядом на