— Отличное мясо! — Николай с удовольствием приступил к телячьей ножке.

— Да ты нож возьми, неудобно же тебе так его рвать, — предложила Марина, пододвигая Николаю нож.

— Да не привык я… — повертев нож в руке, ответил Николай. — Вернее, не люблю. Вообще ножи не люблю, с самого детства. Смотрю, бывало, как люди с ножами сидят едят и думаю: а чего бы не взять им сейчас и эти ножи друг в друга не воткнуть? Так и ждал, что кто-нибудь не выдержит и пырнет другого.

— Да разве таким пырнешь? — засмеялась Марина. — У столовых ножей специально такие кончики закругленные.

— Прямо так специально для этого?

— Да. Это знаешь кто придумал? Кардинал Ришелье. Он решил приучить свой двор к культуре…

— Прямо как ты меня, — улыбнулся Николай, опять взявшись за нож.

— Скажешь тоже… Ну вот, заставил кардинал Ришелье всех своих господ дворян обязательно есть с ножом и вилкой. А дворяне там, во Франции, дикие были, они и друг в друга за столом поначалу приборами швыряли, а потом обленились и только в зубах ножами ковырялись. Кардинала Ришелье по-всякому просили: отмени ты эти ножи, чего люди мучаются.

— Он?

— Он ни в какую. Культура, своему двору говорит, нужна, чурки вы у меня, пни необразованные…

— Прямо так и говорил?

— Ну, что-то типа того. Ни в какую, в общем. Так Ришелье и заставлял своих придворных ножами и вилками есть, пока не привыкли. Жрите, мол, так, мол, мода… На моду-то они быстрее «повелись». А чтоб в зубах не ковырялись, велел кончики ножей сделать не острыми, а круглыми, — закончила лекцию Марина, подняв столовый нож в воздух.

— Эх, никогда мне Франция не нравилась, — вздохнул Николай. — Вот с делами освобожусь, поехали, Марин, куда-нибудь. Отдохнем, никто нам мешать не будет. А? Поехали?

— Ты ещё спрашиваешь? — Марина, которая старалась сама ничего не предлагать, чтобы не получить отказ, была сейчас в полном восторге.

— Вот и поедем. Куда ты хочешь?

— Да все равно!

— Тогда давай на Филиппины махнем! Ребята были, говорят, там курорты специальные есть: остров, домик, вроде как просто банановыми листьями забросанный сверху, а на самом деле самый что ни на есть цивилизованный домик, со спутниковой антенной, и пол в нем с подогревом-охлаждением и со всеми прочими причиндалами. И никаких тебе ножей-вилок, кроме нас никого там больше нет, хоть целый день голым скачи. Обслуга на катере приезжает, поесть привозит, моет-чистит и сматывается. А там тебе и яхта, и акваланги, и все, что хочешь. — Николай так увлекся, как будто уже на острове под пальмой сидел.

— Все, не дразни! — взмолилась Марина.

— Так едем?

— Едем!

— Вот, ещё немножко дела свои доделаю, Мариночка, — и вперед! А вот когда мы с тобой поженимся, мы поедем…

— Коля, я тебя прошу, не загадывай! — Марина теперь, как Карина, боялась загадывать на будущее. Потому что очень многого ждала она от жизни, и если бы что-то сорвалось, ей было бы очень и очень больно.

Новый ресторан Марины находился в ещё более удобном и престижном месте, чем «Генерал Топтыгин». Публику там нужно было ждать совсем другую, чем ту, которая посещала «Топтыгина», поэтому кухня должна там быть классической, нейтральной, только так можно всем угодить и иметь большое количество посетителей.

Марина и здесь собиралась руководить сама. В идеале, конечно, она хотела, чтобы была владельцем и управляющим рестораном Карина. Марина как решила сделать ей подарок, так от этой идеи и не отступала. Однако Карина упиралась и не желала идти никуда учиться, как бы Марина ни настаивала. И о том, что ресторан будет для нее, просто слышать даже не хотела.

Карина не могла представить себя без «Топтыгина», без своей смены, где все ей были как родные. Она часами могла секретничать с Валентиной Павловной, болтать с Димой и Павликом. Карина очень к ним привязалась.

После смены за ней часто приезжал муж, а когда приехать не мог или смена очень уж затягивалась, Карина добиралась домой на такси. Карину отпускали часто пораньше, чем всех остальных, — это было тайное распоряжение Марины, о котором Карина не догадывалась, иначе немедленно запротестовала бы. Никого так не любили в смене, как добрую и покладистую Карину, на которую всегда можно рассчитывать, которая не подведет ни при каком раскладе.

Карина, как и некоторые другие, часто брала с кухни еду себе домой. И блюда оставались от клиентов нетронутыми, а то и повара иногда крутили фарш или готовили пищу на всех. Марина никогда не запрещала выносить ничего с кухни, брать что-то с производства. Она и на возможные уловки и хитрости пыталась закрывать глаза.

«А, — говорила она своим работникам, — воруйте, только знайте меру. Вас много, а я одна. Я за вами все равно не услежу, так что сами давайте, как совесть подскажет».

Эта лояльность устраивала всех, и саму Марину в первую очередь. «Берите — это все ваше» — такая позиция заставляла на самом деле вести себя тех, кто работал в «Генерале Топтыгине», как у себя дома. И это привело к тому, что Марине не надо уже было вводить драконовские методы борьбы с наглыми официантами и работниками кухни, как когда-то в «Сакунтале». Как хотела она доверять тем, кто работал у нее, так оно и получалось.

Из всех, кого когда-то она взяла на работу в свой ресторан, пришлось уволить не так много. Можно сказать, что Марина и Наташа Орехова, совместными усилиями набиравшие штат, почти не ошиблись.

И в новый свой ресторан Марина тоже потихоньку начала людей присматривать. Ей хотелось, чтобы коллектив получился такой же хороший, как в «Генерале Топтыгине». Некоторых она планировала перевести в новый ресторан из «Топтыгина», туда на их места новых добрать, но и повара нужны были совсем другие для того, что она задумала, и официантами в своем новом ресторане Марина хотела видеть только девушек — легких, тоненьких и быстрых.

О том, что же это будет за ресторан, знал, пожалуй, один Вениамин, снова с большим рвением взявшийся за оформление и исполнение Марининой мечты, да ещё и Руслан, у которого с особой силой проявилась тяга к прекрасному.

Марина почти весь день провела в ресторане в своем кабинете. А когда вышла в зал, чтобы встретить знакомых, заказавших столик на восемь часов вечера, то увидела, что в углу, в окружении стрелецких шапок, бердышей и прочих красот сидели её Коля, Хан, его дружок и с ними ещё мало известный Марине Колин приятель. Они пили. Когда пришли и давно ли тут сидят, было неизвестно.

Коля, часто посещавший ресторан, никогда не заходил к Марине в кабинет, не искал её специально. Свои отношения они пока скрывали. И одной из главных причин этого была, как ни странно, Карина, так страстно желавшая того, чтоб у Марины появился, наконец, любимый мужчина и все прилагающееся к этому. Марина помнила, как не понравился сестре когда-то её Коля, как она тащила её от него, что Карина не считает его достойным Марины спутником жизни. И Марина скрывала, что они вместе. А чтоб девицы не разболтали Карине, и им никому не говорила, даже своей любимой Ореховой, которая была в курсе многих её дел и планов.