— Но тебе нужно что-то получше... — и добавила, — Даниэль, дай ей платье.

Даниэль кивнула и сразу же начала раздеваться. Я не имела в виду то, что ты носишь, а то, которое в шкафу. Я едва остановила её до того, как её грудь была обнажена. Было утро, я еще не получила свой ежедневный опыт, так что если бы Даниэль зашла ещё дальше, то я, вероятно, не сдержалась и насладилась трапезой.

— Нет... это слишком много... для раба..

— Она права, мастер, — сказала Даниэль, — Госпожа должна ходить только в самых лучших нарядах, но... такая женщина.. как она.. не может одеваться в хорошие наряды. Это может вызвать возмущение везде, куда бы ты не брала её.

Мне не понравилось, как она говорила о Минь. Было ясно, что она всё ещё носит в себе изрядное количество обиды и ревности из-за моей близости с ней. Однако я подумала над её словами. На данный момент она даже не знала, что я принцесса, а это означает, что Даниэль говорила не о дворянах. Если бы дворяне вмешались, я уверена, что результат был бы другим. Мой слуга не может выглядеть так хорошо, как я. Я позволила реальности одержать верх.

Наконец, приняв решение, я отправила Даниэль, чтобы она принесла всю косметику, что у неё была. Спустя несколько минут она вернулась и принесла бадью с тёплой водой и косметику из своих личных запасов. Смыв всю сонливость и пот, я начала готовить себя, чтобы выглядеть так, как подобает принцессе.

Прошло уже больше недели с тех пор, как я в последний раз была на попечении Деновы и почти неделя с тех пор, как мою наружность принцессы разрушили три свиньи и сверхактивное либидо. Поэтому я начала восстанавливать эту наружность. Не только физический облик, но и умственный. Я наблюдала за принцем и всеми его "ожиданиями" от принцессы, и начала перестраиваться под его идеальный образ принцессы.

Минь и Даниэль поработали над моими волосами, поспорив насчет того, стоит ли их завязать или заплести. В итоге победила Минь и Даниэль забилась в угол наблюдая за тем, как Минь их завязывает. Они уложили мне прическу, и хоть до уровня Джины, что могла делать кудряшки одним взмахом расчески, было далеко, волосы выглядели лучше, чем я когда либо укладывала их дома сама, даже перед свиданием с очень горячими парнями. Даниэль слишком хотела помочь, я отправила её себе между ног "подчистить всё", мне хотелось, чтобы девушка мне отлизала, но прежде, чем я осознала, что происходит, она уже хватала лезвие.

Теперь я была голой внизу. Видимо так мне придется ходить в ближайшем будущем. Прошу, отрастите обратно! Остальные волосы совсем не хотели это делать, что оставило меня слегка озадаченной.

После того, как моя кожа стала стала гладкой, как у младенца с помощью тропического масла, которое Даниэль хранила для особой ночи. Я наконец-то начала наносить макияж, используя всю скрытность, что могла. Комплекция Даниэль больше походила на меня, чем Джины, с её кожей оливкового цвета, потому и макияж показал себя куда эффективнее. Я превратила своё лицо в такое, что подобает принцессе.

Мой подбородок был слегка приподнят, глаза были широко открыты и острыми, улыбка излучала доброту с уверенностью. Пожалуй, это самая большая работа, которую я когда-либо проделывала в поддержании скрытности, принимая во внимание всё, чему меня учила Джина на эту тему. Мгновение спустя..

Скрытность увеличена до уровня 8.

Когда я надевала платье, моя улыбка стала немного шире. Я выпрямила позвоночник, сосредоточилась на движении своего тела как у женщины с силой, хорошим воспитание и правильными манерами. Когда я собрала все эти эффекты за две минуты, даже невооружённым взглядом можно было обнаружить, что я полностью превратилась в другого человека. Закончив, я посмотрела вниз на Минь и Даниэль.

Две девушки смотрели на меня с открытыми ртами. Даже у Минь на лице появилось некое подобие удивления, хоть она и вскоре исчезло.

— Боже.. госпожа - апостол богов? — прошептала Даниэль с шокированным взглядом.

Я фыркнула, поддерживаю свой образ, — Я принцесса Корнелия Бартрум, первая дочь короля Бартрум, повелителя народа Дроф.

Это возымело эффект, и Даниэль чуть не споткнулась. Однако, в конце концов, её поведение никак не изменилось. Она уже развлекалась со мной. Когда оказывается, что тот, о ком ты думал, на самом деле лучше, чем был на самом деле, то это только усиливает ваши убеждения, а не изменяет их.

Минь упаковала все вещи в комнате, включая два платья, которые я не носила и ночнушку. Трое из нас покинули комнату и направились в корчму. Спускаясь вниз, мы увидели принца, стоящего рядом с дверью. Джордж также был там, стоя позади бара, чистя грязные стаканы.

Когда мы вошли в корчму, разговоры прекратились. Эта гостиница не была занята, здесь предпочитали обслуживать богатеньких торговцев, чем дебоширов-простолюдинов, но шесть-семь человек, евших свой завтрак, вдруг затихли. В итоге я прошла корчму в тишине. Как только Джордж увидел меня, он выронил стакан, но стакан не разбился, Джордж успел его поймать. Тем не менее, он не взял его обратно, его рот был широко открыт и он в шоке смотрел на меня.

Эффект коснулся не только простых людей. Принца тоже задело, он не мог отвести от меня взгляд. Используя все уроки, которые накопила до этого момент, я ходила как аристократка, наполняя окружающее пространство своим присутствием. Дойдя до принца, я сделала нежный реверанс. Я так много раз повторяла это движение во время тренировок, что сейчас находилась в шоке от того, что у меня нет навыка【Реверанс】.

— Мой принц... — сказала я и опустила голову, показывая своё уважение принцу.

— Ох... а.. Принцесса Бартрум, я.. ты.. я имею в виду..

Я подняла палец вверх и показала ему остановиться, — Спасибо.

Он уставился на меня в полной тишине, не в силах придумать, что сказать. Однако, тишина была прервана неожиданным словом.

— Принцесса? — произнёс удивлённый Джордж, который уже едва мог удержаться.

— Да, дорогой! — Даниэль сказала, пытаясь успокоить своего мужа, — Разве я не говорила, чтобы мы показали эти гостям наше сострадание? Разве ты не рад, что послушался меня хоть и жаловался об этом прошлой ночью? И после того, как я позволила тебе вставить мне в попку?

Всё это было сказано так, что все услышали, кроме последней части, которую она пробормотала себе под нос с