Папа…

— Иди к своему королю, — сонно бормочет Кира и растирает лицо ладонями. — Мне надо побыть одной.

— Прогоняешь?

— Да, — отвечает просто, но гасит улыбкой неловкость, все еще витающую между нами. — Иди, крошка.

Я поднимаюсь на ноги, Кира следом. Морщится, топчется на месте, растирая затекшую ногу. Берусь за ручку двери, но не тороплюсь сбежать. Даже к своему королю.

— Там чай на кухне.

— Для меня? — хмурится, словно совершенно не верит, что кто-то что-то мог для нее сделать, даже просто чай заварить.

Киваю и распахиваю дверь. Долгие проводы никому из нас не нужны, но и уйти просто так я не могу.

— Кир, я… там, в общем, на салфетке номер моего телефона записан. Если что… ну, мало ли? Вдруг что-то понадобится или просто поговорить, набери.

— Будешь рада?

Улыбаюсь и выхожу за порог.

Все гештальты закрыты в этом городе. Можно двигаться дальше. Можно же?

Кира

Я ставлю пирог в духовку и с облегчением выдыхаю. Честно, думала не разберусь с этой адовой машиной — столько каких-то вентильков, кнопочек, режимов. Чуть не плюнула на эту затею, но… я же обещала пирог, правильно?

Значит, надо выполнять.

На просторной кухне тихо и спокойно, за окном алеет закат, и я влезаю на подоконник. Тут, на двадцать восьмом этаже самой модной высотки столицы не слишком уютно — высоко очень. Но мне нравится эта иллюзия, где есть только я и небо.

Только мы с Русланом и небо.

Достаю из кармана телефон, долго смотрю на темный экран, сама не знаю, чего именно хочу от своего мобильного. Я уже три дня в столице, сбила все ноги, гуляя по паркам и скверам, чуть не заблудилась в супермаркете среди огромных стеллажей и даже успела записаться в библиотеку, но…

Но я еще ни разу не разговаривала с родителями.

В свободе и самостоятельности много плюсов. Родители всегда мне доверяли, всегда верили, что у меня достаточно мозгов, чтобы не вляпаться в какую-то заварушку. И даже мое известие о скорой свадьбе они, возможно, и восприняли болезненно, но мама лишь сказала: «Это твоя жизнь и твои шишки. Постарайся не пожалеть потом». И все, дальше только радость в голосе и желание поскорее познакомиться с женихом.

Они думали, что Егор — тот, кого выбрало мое сердце. Оказалось, он тот, кого выбрала моя беспросветная глупость. Ну да ладно, чего прошлое ворошить?

Не раздумывая, сильно в себе не копаясь, я нахожу иконку Вайбера и выбираю из списка мамин номер.

Соединение идет бесконечно долго, но все-таки на экране расцветает мамина улыбка, а в глазах ее тревога. Извечная тревога за дочь, за ее здоровье, счастливое будущее и сухие ноги. Я закончила второй курс, едва не выскочила замуж, но каждое утро отчитываюсь о том, как спала и чем собираюсь завтракать. И да, о шапке в зимнее время мама тоже беспокоится регулярно.

— Кирочка, радость моя, — щебечет мама, и на пару мгновений картинка становится смазанной, пока телефон не находит точку опоры на специальной подставочке. — Как ты? Я так соскучилась по тебе, и папа… Папа тоже передает тебе привет! Он сейчас на работе, но он все время о тебе беспокоится, ты же знаешь.

Я улыбаюсь, и на этот раз картинка теряет резкость из-за моих слез. В них нет горечи, только счастье, что мне повезло с родителями. Как бы там ни было, повезло.

— Мам, хорошо все, не волнуйся. Немного занята была… но вот, звоню, на глаза показываюсь. Ем отлично, сплю хорошо, друзей выбираю прекрасных.

— Точно? — любопытничает мама, но вдруг хмурится. — А где-ты? Вид какой-то незнакомый… ты со своим молодым человеком? С Егором? Кстати! Когда привезешь его нам показать, познакомиться? Знаешь ведь, без родительского благословения нельзя жениться. В ваших больших городах, конечно, все иначе, я видела в передаче, все с ног на голову перевернулось, но у нас все по старинке.

Мама щебечет и щебечет, а я смеюсь. Честно, она такая милая сейчас, что хочется просочиться сквозь экран телефона, перетечь по невидимым сетям и обнять крепко-крепко.

— Мамуль, мы расстались, — обрываю поток ее переполненных тревогой о моей судьбе слов.

— Как это?

— Ну вот так, — пожимаю плечами, а мама ахает. Хорошо, что телефон поставила, а то бы точно уронила. — Не переживай, это к лучшему. Правда.

— Ты в порядке? Дочь, я приеду! Или сама приезжай. Давай, возвращайся, сейчас же каникулы. Что ты там одна делать-то будешь? Тебе плохо? Больно? Не плачь только! Если он тебя обидел… Кира! Что ты улыбаешься? Не молчи! Ты меня пугаешь.

Я знаю маму: она мысленно уже бронирует билет на поезд, автобус, самолет, такси, вызывает извозчика, седлает лошадь — все, лишь бы скорее лично убедиться, что со мной все хорошо.

— Мам, я действительно в порядке, не волнуйся. И приеду очень скоро, расскажу в подробностях.

Мама согласно кивает, тарахтит о том, что они мне рады в любое время дня и ночи, всегда ждут, любят и вот это вот все. Сквозь ее заботливую трескотню слышу хлопок входной двери, а из духовки тянется аромат свежей выпечки. Хорошо ведь, правда? Очень хорошо.

В кухне показывается Руслан, и у меня в который раз перехватывает дух от его габаритов и силы, исходящей от мужчины. Силы не столько физической, сколько душевной. И в ней он прекраснее любого киноактера, любой звезды экрана или модельного бизнеса.

Руслан показательно втягивает воздух полной грудью, блаженно жмурится, учуяв аромат пирога, а я смеюсь. Натурально хихикаю, забыв, что мама все еще смотрит на меня. Вообще обо всем забываю.

— Кирочка! Ты не одна? И где ты? Ты так и не рассказала.

Я понимаю тревогу мамы, но вот как ей сказать, что с Егором-то я рассталась, но в покое меня не оставил его собственный старший брат. Стыдно ли мне? Нет, конечно. Но по Вайберу такие новости не расскажешь.

А Руслан, будто издеваясь, все ближе и ближе. Бросаю испуганный взгляд на маму, а та хмурится все сильнее.

— Мамочка! Повторяю: у меня все хорошо, я скоро приеду, все, пока!

Но Руслан не дает мне отключить видеозвонок, напротив. Забирает из рук телефон и, откашлявшись, натягивает на лицо самую свою чудесную улыбку — улыбку победителя.

— Добрый вечер! Меня зовут Руслан Валевский и я по уши влюблен в вашу дочь.

Мама громко икает, я замираю с открытым ртом, чуть не падаю с подоконника, а Руслан улыбается еще шире. Совсем мальчишка, несмотря на нашу разницу в возрасте, его статус, миллионы важных дел. Порывистая натура, бескомпромиссная, цельная… вот как им можно не восхищаться?

А Руслан уже отдает мне телефон и, насвистывая, уходит в душ, а я боюсь посмотреть на экран.

— Кира… он сумасшедший? — зловещим шепотом вещает мама, словно мы не по Вайберу разговариваем, а на кладбище гуляем. — А ты? Ему лет сколько?