Смерть Ван Мана ознаменовала конец всех имперских притязаний и устремлений Китая на ближайшие несколько десятилетий. Кроме того, она, бесспорно, ознаменовала возрождение гуннского государства как отдельной и полностью независимой империи. За время правления Ван Мана гунны и обитатели мелких кашгарских государств открыто восстали против китайского доминирования, но Ван Ман ни на мгновение не отказывался от заявлений Китая об абсолютном сюзеренитете над этими народами. Если бы ему удалось править на несколько лет дольше, вполне возможно, что все эти народы были бы вновь включены в состав Поднебесной империи, и на этот раз не просто как автономные вассалы (какими они были до этого), а как полностью подвластные Китаю части империи.

Трагический конец Ван Мана полностью изменил ситуацию, поскольку после того, как его не стало, потребовалось несколько лет, прежде чем удалось восстановить порядок в границах самого Китая. Со всех сторон объявились многочисленные претенденты на трон, большинство из которых были потомками императорского дома Хань, но какое-то время ни один из них не мог обеспечить себе всеобщее признание. С учетом этой внутренней анархии неудивительно, что гунны и другие «варварские» народы отбросили всякое притворство и наотрез отказались признавать даже видимость китайского верховенства. В 24 г. один из претендентов на императорский трон, который на тот момент обошел своих соперников, отправил посольство к гуннскому двору в надежде убедить шаньюя признать, хотя бы номинально, вассальное подчинение новому режиму. Посольство встретило вежливый, но твердый отказ.

«В былые времена, – сказал шаньюй, – гунны были заложниками внутреннего конфликта, и тогда китайский император предоставил помощь моему отцу Хуханье. Эта помощь в дальнейшем позволила моему отцу объединить государство и стать правителем царства гуннов. Поэтому совершенно естественно, что он и его непосредственные преемники, мои братья, называли себя вассалами и присягали на верность дому Хань.

Однако теперь ситуация совершенно изменилась. Теперь Китай переживает внутренние распри. Более того, не следует забывать, что падение узурпатора Ван Мана и восстановление дома Хань произошло во многом потому, что Ван Ман столкнулся с твердым сопротивлением со стороны моих подданных, гуннов. Таким образом, на самом деле дом Хань обязан своим нынешним процветанием мне и моему народу. Поэтому вместо того, чтобы предлагать мне стать вассалом нынешнего императора Китая, этому правителю следовало бы самому присягнуть на верность мне».

Китайские послы были крайне расстроены такими дерзкими словами, но после нескольких тщетных попыток возражать так и не смогли изменить ситуацию. Вернувшись к себе на родину, они сообщили о полном провале своей миссии. Последующие события подтвердили, что шаньюй поступил очень мудро, отказавшись признавать верховенство принца и самопровозглашенного императора, приславшего к нему это посольство, поскольку в скором времени этот претендент на императорский трон лишился и своего положения, и своей жизни, и Китай снова погрузился в анархию.

В 25 г. еще один принц из дома Хань, Лю Сю, провозгласил себя императором Поднебесной, взяв себе имя Гуан У-ди (Гуанъу-ди), что означает «Просвещенный воин». Этот весьма способный и деятельный принц оказался, помимо всего прочего, очень удачлив, поэтому неудивительно узнать, что он смог медленно, но верно подчинить себе весь Китай и создать то, что стало называться Поздняя (или Восточная) династия Хань, которая правила почти две сотни лет, до 220 г. Но хотя в конце правления Гуан У-ди неизменно сопутствовала удача, его восхождение к абсолютной власти даже в границах самого Китая было довольно медленным, и с момента его номинального воцарения на троне в 25 г. прошло еще много лет, прежде чем он начал пользоваться реальной властью на какой-либо территории за его пределами.

Сначала Гуан У-ди отказывался участвовать в делах, касающихся варваров, обитавших далеко за границами Китая, но в 30 г. он последовал примеру своего предшественника и отправил посольство к гуннскому двору. Посольство везло много дорогих подарков, и посланники надеялись с помощью этих подношений склонить шаньюя вернуться к старому положению номинальной вассальной зависимости от Китайской империи. Шаньюй был очень рад получить все присланные ему подарки, но решительно отказался признавать себя вассалом в любой форме. Он знал, что императору было еще далеко до того, чтобы считать себя абсолютным хозяином в своем собственном доме и что он не в состоянии предпринять какую-либо масштабную военную кампанию за его границами. По этой причине неудивительно, что повелитель гуннов не пошел на компромисс в таком важнейшем вопросе, как независимость.

Император Гуан У-ди принял отказ спокойно. Он не собирался плакать от того, что не может достать луну с неба. Вскоре он оставил планы расширить границы Китайской империи до прежних огромных размеров и ограничился попытками заложить основы для мира и устойчивого правления в границах самого Китая.

Но, хотя император Поднебесной весьма охотно оставил все мысли об агрессии в отношении гуннов, оказалось, что гунны не были готовы отказаться от мысли об агрессии в отношении Китая. Они снова и снова разоряли северные китайские границы. Но еще более важно, что они решили вступить в старую игру «кто станет императором» и страшно досаждали Гуан У-ди тем, что стали активно поддерживать его соперника в борьбе за трон. Этим соперником был человек по имени Люй Фан, уроженец северо-западной части Китая, который в смутные времена после свержения Ван Мана стал вождем небольшой вооруженной группы полувоинов-полубандитов.

По мере того как анархия нарастала, Люй Фан смог установить некое подобие военной власти на довольно обширной территории и в результате начал вынашивать более амбициозные планы. Сознавая, что общественное мнение все больше склоняется к возрождению династии Хань, члены которой носили фамилию Лю[44], Люй Фан изменил свое имя на Лю Фан и объявил, что является потомком великого императора У-ди и гуннской принцессы. Эта история получила широкое распространение, и количество приверженцев Люй Фана сильно возросло.

Территория, которую контролировал Люй Фан, непосредственно примыкала к царству гуннов, и претендент на трон чувствовал, что было бы желательно установить дружеский контакт с могущественными соседями. На самом деле он пообещал гуннскому шаньюю, что согласится стать его вассалом, если тот поддержит его усилия стать правителем всего Китая. Это предложение, несомненно, стало причиной того, что в последующие годы гунны оказали Люй Фану столь необходимую ему помощь.

Период наибольших успехов Люй Фана продлился с 30 по 36 г. За это время он вместе со своими союзниками гуннами завладел значительной частью Северного Китая. Императору Гуан У-ди пришлось одну за другой отправлять экспедиции против своего северного соперника, и, хотя этими экспедициями руководили его лучшие военачальники, им едва удалось самим избежать поражения и не позволить влиянию Люй Фана распространиться на юг.

Однако Люй Фан не смог предотвратить брожение среди подчиненных ему командиров. В результате возникших внутренних конфликтов армия Люй Фана развалилась. В 37 г. он был вынужден оставить свое царство и бежать на север, где нашел убежище у своего патрона, правителя гуннов. В течение следующих трех лет претендент вел тихую жизнь при гуннском дворе, ожидая другой возможности нанести удар в борьбе за трон. К тому времени гунны поняли, что поставили не на ту лошадь, и делали очень мало или совсем ничего, чтобы помочь своей марионетке восстановить власть, что не мешало им со своей стороны продолжать набеги на Северный Китай.