– Пусть так. Но с ним-то что делать?

Эвха взял в руки вусель и тихо провел пальцами по струнам.

– Я тебя с молодости учил – дерево, которое гниет изнутри, рубить не нужно. Оно, падая, много народу может покалечить. Оставь его как есть – и оно упадет само.

– Как бы гниль эта на весь лес не разошлась, Эвха.

– А на то ты и гевл над Вольгами, чтобы за лесом следить, – засмеялся старик. – Не пускай гниль в здоровые деревья, а трухлявые сами завалятся.

– Ох, и хитер же ты, старый! – рассмеялся Оццель. – Хитрый да умный!

– А глупые, Оццель, на севере до моего возраста и не доживают, – ответил Эвха и снова тронул струны, уже веселее.

Хьяльмар, прищурившись, внимательно посмотрел на него:

– Вижу – придумал ты что-то, старый. Рассказывай, не тяни скельда за хвост!

– Может и придумал… – вусель снова брякнул перебором звуков. – Да только торопливая мысль, она же как ненастоенная вайга – ни пользы от нее, ни радости, одни мучения потом да головная боль. Вот пусть и побродит ночку. А завтра пойдем в лес новую заимку смотреть – и поговорим на воздухе. Там нас если какой стогга в берлоге под снегом и услышит – точно в чужие уши не разнесет… А давайте-ка лучше споем?

– Эй, Халька, скажи там, чтобы дров подкинули – огонь гаснет! – крикнул Увриг, пошевелив ножом лежащее над углями мясо. – Ну, Эвха, начинай!

– «Главное – это выстроить правильное сочетание кристаллов». Я ему устрою правильное сочетание!

Глиняная кружка с громким стуком опустилась на стол и тут же подскочила от удара хоть и небольшого по размерам, но, судя по всему, крепкого кулака.

Впрочем, в натопленном зале стоял такой гул голосов, что мало кто обратил на это внимание, только трое гельдов, сидящие за соседним столом и вполголоса обсуждающие какие-то свои дела, подняли глаза на совсем молоденькую еще гедарку с огненно-рыжими волосами, гневно стучащую по столу рукой.

– Я не знаю, об какой угол шарахнулся головой Вилхельм, но платить за его забавы собственной шкурой я не намерена!

Сидящая рядом с ней, то ли компаньонка, то ли, сестра, что, учитывая их внешнюю схожесть, было более вероятно, даже не подняла головы, продолжая вылавливать куски вареного мяса из горячего супа.

– Что он тебе сделал? – поинтересовалась она.

– Да чтоб ему нос его жирный тульды отжевали!

– Сядь, не ори. Что случилось?

Плюхнувшись на стул, рыжая пробормотала под нос какое-то неразборчивое, но крайне грязное ругательство. Потом надула щеки

– В общем так. Вызвал он меня сегодня утром и говорит: «Вейга, радость моя, не знаю что с тобой делать. В шахту тебя не отправишь, к работе с драгоценным камнем у тебя тоже склонности нет. Какое тебе применение найти – ума не приложу. А ведь пора бы уже – по шестнадцать лет уже вам с сестрой. Ну, та хоть при деле, а вот ты все еще ни туда, ни сюда.»

– Айц ротайн кен рауг штака, – громко произнес вдруг один из гельдов и вся компания весело загоготала.

Рыжеволосая изменилась в лице. Секунду она выглядела растеряно, потом зло прищурилась.

– Ты слышала, что он сказал? – спросила она

– Слышала, но не поняла ничего, – ответила вторая. – А что он сказал?

– Подожди-ка минутку.

– Эй, ты куда?!

Но та уже подходила к столу, за которым сидела веселая троица. Подтянув свободный стул, она уселась как раз напротив шутника и мило улыбнувшись, захлопала ресницами.

– Прости, но ты же сейчас говорил на шпрай?

Тот, усмехнувшись, смерил ее взглядом.

– И что из того?

– Здорово! – рыжая восхищенно покачала головой. – Знаешь, мне нравится ваш язык. Я его учила даже. Только что толку, поговорить все равно не с кем – все повсюду говорят на общем. И тут, слышу – знакомые слова!

Усмешка на лице гельда растянулась еще шире.

– И что ты поняла?

– Вейга! – позвала сестра.

Гедарка не поворачиваясь, отмахнулась.

– Ну… Я поняла и «рыженькая» и «милая», – улыбнулась она.

Гельды одобрительно загоготали, подталкивая друг друга локтями.

– Но я не поняла, что значит «штака»… Можешь сказать мне, что означает это слово?

Парнями овладел еще один приступ смеха.

– «Штака» – это значит… как бы тебе сказать, – гельд закатил глаза, размышляя.

– Красавица! – подсказал один из его приятелей.

– Да, точно! Именно «красавица»!

– Ой…

На щеках рыжей вспыхнул яркий румянец. Она смущенно потупила взгляд и принялась водить пальчиком по ручке только что принесенной кружки, над которой еще стояла пенная шапка.

– Столько комплиментов… Ты меня смутил.

– А ты выпей! – гельд кивнул на кружку, а его друзья с энтузиазмом закивали. – Сразу полегчает!

– Угощаешь?

– Угощаем, угощаем!

– Ну, раз так…

Взяв кружку за ручку, гедарка оглянулась на соседний стол, за которым сестра не сводила с нее настороженного взгляда и снова повернувшись, улыбнулась самым трогательным и простодушным образом.

– За настоящих мужчин!

И она выплеснула содержимое кружки прямо в лицо шутнику. Тот отпрянул, раскрыв рот и выпучив глаза. Лучше бы прикрыл физиономию – меньше зубов бы потерял, когда в нее отправилась уже сама кружка. Глина не выдержала силы удара, и разлетелась на куски, так, что в руках у девчонки осталась лишь ручка. Отшвырнув ее в сторону, рыжая запрыгнула на стол и ударом ноги в грудь опрокинула гельда на пол вместе со стулом.

Раздался грохот. Схватившись за разбитое в кровь лицо, недавний душа компании, захрипел, выплевывая выбитые зубы. Его друзья, подскочив со своих мест, в ступоре стояли рядом и не торопились прийти ему на помощь. Перевернувшись, он попытался не то подняться, не то уползти подальше.

Однако гедарка не дала ему такой возможности. Подхватив с пола опрокинутый тяжелый стул, она придавила его спинкой голову и руки гельда, наступив сверху сапогом.

– Что ты там говоришь, я не поняла? – спросила она, слушая, как он скулит на полу. – Еще что-то про нас с сестрой? Еще что-то смешное?! Давай посмеемся вместе!

Но гельду уже было не до смеха.

– Что, шутки кончились? – она обернулась к сестре, – Винга, ты знаешь, что он сказал? «Из этой рыженькой милашки вышла бы отличная подстилка» – вот что!

В наступившей тишине она повернулась к приятелям лежащего:

– А вы что не смеетесь? Не весело?!

Те, стоя у стола, настороженно осматривались в наступившей тишине, под тяжелыми взглядами молча окруживших их со всех сторон здоровенных гедаров – шахтеров и лесорубов.