23.45. Дома

Похоже, наш обеденный разговор о ПМС не остался достоянием только мужской части коллектива. Информация о переставшем быть тайной календаре месячных обошла всех наших сотрудниц. Не могу сказать, что они возликовали, узнав об этом. Опасность заключается в том, что виновный пока не найден. При этом месть тому, кто будет объявлен негодяем, окажется страшной. Блин, не попасть бы под горячую руку. В целях ускорения поисков каждая женщина, имеющая хоть какое-то влияние на кого-либо из сотрудников мужского пола, была откомандирована к соответствующему кандидату для выяснения необходимых деталей. В план маневров, естественно, была включена и Лиз: она оставила мне на автоответчике сообщение, что если я не поделюсь с ней имеющейся у меня информацией, то она возьмет да и растрезвонит всем подряд о том, что якобы имело место между мной и ее приятелем-гомиком Парреном. Эмма же по дороге домой прямо заявила мне, что готова на все, лишь бы выудить у меня нужные сведения. Свое обещание пойти на все она с лихвой исполнила, не добившись, впрочем, желаемого результата. Признаюсь, что играла она всерьез, стараясь на полную катушку. Ее подруги могут гордиться ею. Если бы они знали, как тяжко ей пришлось! Кроме того, не боюсь похвастаться тем, что выполнить свое обещание ей пришлось далеко не один раз.

Как бы ни был мне противен мудила Барри, сдать его я не могу. Дело не только в том, что такой поступок пошел бы вразрез со всеми неписаными мужскими законами, но еще и в том, что если бы этот кретин не нашептал Лиз, будто я голубой, она бы ни за что не согласилась на свидание со мной, а значит, мы никогда не стали бы друзьями. Да, нельзя забывать и о том, что именно он проставлялся пивом в тот вечер, когда я познакомился с Эммой. В общем, как бы тяжело мне ни было признавать это, я многим обязан Барри. Другое дело, что когда они его вычислят, я ни на секунду его не пожалею, потому что мудак он первостатейный. Но совесть моя должна быть при этом чиста: я мужика бабам не выдам.

09.10. На работе

В офисе мы с Эммой появились вместе. Нам тотчас же выложили новость, что, в отличие от меня. Кев оказался не способен противостоять сексуальной магии своей половины, смалодушничал и сдал мудилу Барри со всеми потрохами. Хорошо еще, что у Джулии сегодня отгул. Чует мое сердце: и без нее сегодня на работе будет весело.

11.50. На работе

Ужас овладел мужской частью нашего коллектива. Оказывается, женщины не удовлетворились, выяснив, кто является зачинщиком всей этой истории с календарем ПМС, и составили список всех тех, кто участвовал вместе с Барри в этой вчерашней дискуссии.

Поскольку все началось с того, что я пожаловался на дурное настроение Джулии (это почему-то тоже стало всеобщим достоянием), все сегодняшнее утро я уворачиваюсь от женских взглядов, способных убить простого смертного метров с двадцати. Даже Лиз не поленилась и наговорила мне всякой хрени по телефону. Между прочим, если хорошенько поразмыслить, виноват в этом, наверное, я сам: нечего было напоминать ей о том, что ее собственные веселые деньки мне давно известны. Несколько месяцев назад она сама — не помню уже, по какому поводу, — рассказала мне, что и когда у нее бывает.

Хорошо еще, что Эмма расценивает мою роль во всей этой истории, не теряя чувства юмора. Она даже позвонила мне, чтобы поинтересоваться, не хочу ли я узнать, когда именно у нас наступит ближайший период красных туманов. Разумеется, в другой ситуации я был бы не против получить прогноз того, что, хочешь не хочешь, будет оказывать воздействие на мою сексуальную жизнь, причем в самое ближайшее время. Но сегодня я почувствовал, что за этим вопросом скрывалось нечто большее, чем просто предложение небесполезной информации. В общем, я — демонстративно замысловато — послал Эмму подальше. Судя по смеху на том конце провода, указанный мною адрес был одобрен.

16.50. На работе

После событий сегодняшнего утра я провел время за рабочим столом, стараясь не высовываться. Во время ланча пытался избежать общения с кем бы то ни было из женщин, кроме Эммы. Слава богу, все немного успокоилось, но, судя по всему, ни одна из наших сотрудниц так и не увидела в этой ситуации ничего смешного.

Чертовы бабы! Они, конечно, считают себя очень чувствительными, нежными и тактичными, но вот чувства юмора у них ни хрена нет, и, я думаю, завтра утром у нас будет возможность в этом убедиться, когда Джулия явится на работу и выскажет нам все, что она думает по этому поводу.

22.30. Дома

Вечером я получил от жизни все, что мне было нужно. Я был дома с Эммой и с телевизором. Мы даже не занимались сексом, просто сидели на диване, обнимались, болтали и смотрели ящик. Телефон прервал нас лишь дважды: сначала позвонила Лу со слезной просьбой поработать няней в субботу вечером, а затем мой старик, который поинтересовался, нет ли у меня желания пообщаться с моей будущей мачехой так, чтоб, меня при этом не выворачивало наизнанку.

Потом я отвез Эмму домой. Сидя в машине у ее подъезда, мы снова заболтались, и тут она вдруг завела разговор на тему того, что и как нам нужно организовать в наших отношениях на ближайшее будущее. В общем, судя по всему, она уже видт в этих отношениях какую-то долгосрочную перспективу. По правде, даже не знаю, как на это реагировать. С одной стороны, доступный секс, да еще после такого долгого воздержания. — штука безусловно приятная. С другой — положа руку на сердце, я не считаю Эмму подходящей кандидатурой на роль моей постоянной девушки. Нет, она, конечно, милая и все такое, но это все-таки не Лиз и уж тем более не Джери Холливелл.

Впрочем, если ее все это устраивает (а она, по моему, счастлива по уши), я предпочел бы просто плыть по течению до тех пор, пока это радует и ее, и меня. А там… там видно будет.

10.35. На работе

Что такое взрыв сверхмощной бомбы — я узнал сегодня прямо с утра. Эта катастрофа предстала передо мной в виде разъяренной Джулии. Слава богу, мудиле Барри хватило ума взять на сегодня отгул, иначе, я думаю, она просто убила бы его. Ну, а так, само самой разумеется, пострадал в основном я. Так что с сегодняшнего дня у меня есть еще одна причина испытывать к этому уроду не самые теплые чувства. Словно осколки при взрыве, словно пули из крупнокалиберного пулемета, в меня вонзались столь суровые слона, как «вторжение в частную жизнь», «низость», «мерзость» и прочее. Я же не мог ничего ответить и лишь смиренно выслушивал всю эту ахинею. В глубине души меня грело сознание того, что за дверью ее кабинета включено как минимум штук пять диктофонов, записывающих для потомков эту историческую речь.

Если быть абсолютно честным, то следует признать, что в некотором роде Джулия имела право на недовольство. Я нарушил закон круговорота дерьма в природе и стал обсуждать ее с теми, кто находится, пусть всего на полступеньки, ниже меня в этой вечной, непрекращающейся цепочке. Впрочем, это единственный мой прокол. Во всем остальном виноват мудила Барри, и я не понимаю, почему я должен за него все это расхлебывать. Тем более что в главном я с ней абсолютно согласен: большей мерзости придумать было трудно. Ну да ладно. Зато теперь я могу смело, со всей уверенностью утверждать, что вся эта реклама тампонов и прокладок — херня собачья. Во всех этих роликах женщины всегда изображаются благостными и умиротворенными. Видел бы кто-нибудь из авторов этой чуши нашу Джулию в такой день! Да она зубами загрызет любого, кто окажется у нее на пути.