Они рассмеялись, хотя в их ситуации поводов для веселья было очень мало.

— Я вернусь вместе с Райнером, — пообещала Миртл. — Мы поедем в Барамуллу и родим нашего ребенка.

— Да. Через две недели, — сказала Нерис и отошла от повозки.

Миртл уехала.

Дни тянулись очень медленно. Чтобы удовлетворить любопытство местных жителей относительно новой соседки, Нерис, используя жесты и простые слова на кашмирском языке, объяснила, что муж Кэролайн сейчас на войне, а она скоро поедет в больницу рожать ребенка. Люди пожимали плечами и больше не докучали расспросами. В Канихаме женщины рожали в своем доме за занавеской.

Кэролайн часто наблюдала за детьми, которые приходили поиграть с Нерис. Иногда она пела вместе с ними песни или что-нибудь рисовала для Фейсала — дерево, овечку, цветочек, но чаще всего сидела в кресле, обхватив руками живот. Сквозь натянутую кожу живота можно было увидеть маленькие пятки. Нерис вспомнила, что подобную картину видела в Шиллонге, когда помогала женщинам на поздних сроках беременности. Их кровати стояли рядом. Нерис с тревогой прислушивалась к дыханию Кэролайн, которая спала неспокойно, часто ворочалась — ей мешал большой живот. Нерис оставила зажженной свечу и наблюдала за пляской теней на потолке. Мысли о собственном ребенке, которого она потеряла, уже не были такими горькими. Несколько раз у Нерис случалось обморожение и легкая простуда — естественные последствия сурового климата Канихамы, — но особых проблем со здоровьем у нее не было. К тому же Райнер открыл ей много нового о ее собственном теле. Забыв на время о своих проблемах, она сосредоточилась на нуждах Кэролайн.

Две недели пролетели незаметно, Райнер так и не появился. Какие джунгли его поглотили? Что он делал, где пропадал? Ведь он же не солдат! Похоже, он решился проделать фокус с исчезновением, о котором так часто рассказывал. Нерис терзали страх и беспокойство, от мрачных мыслей сжималось сердце.

— Когда они приедут? — постоянно спрашивала Кэролайн.

— Не волнуйся, — успокаивала ее Нерис.

В Канихаму почту приносили раз в неделю. В очередной раз почтальон принес письмо от Миртл и остался стоять на пороге, наверное, рассчитывая узнать о содержимом письма. Нерис дала ему несколько монет, и он отошел в сторонку. Миртл писала:

«Никто не знает, где Райнер. О нем ничего не слышно. Он просто исчез. Хочешь, я сама приеду в Канихаму? Чем я могу помочь вам?»

Нерис написала ответ:

«Он приедет. Оставайся в Шринагаре. Будь нашими глазами и ушами. У нас с Кэролайн все хорошо».

В эту ночь Нерис долго не могла уснуть и размышляла о том, как им лучше поступить. Возможности у них были весьма ограничены. Они могли нанять в Шринагаре машину с водителем, который не был бы связан с семьей Рави Сингха и не знал бы Кэролайн. Машина отвезла бы их в Барамуллу. Но для беременной женщины поездка с незнакомым водителем могла быть очень опасной. Нерис доверяла только Райнеру и его красному «форду». Можно было вернуться в Шринагар и обратиться в военный госпиталь, но это свело бы на нет все их усилия. Или же они могли остаться в деревне. После бессонной ночи Нерис решила поговорить с деревенскими женщинами и выяснить несколько важных вопросов. В конце концов ее подвели к старухе в белом платке, которая сидела на пороге своей лачуги и курила трубку. Это была повитуха. Она выслушала Нерис и первым делом попросила денег. Нерис жестами показала, что сейчас денег у нее нет. Ребенок, а деньги потом. Старуха рассмеялась, обнажив ряд почерневших зубов. Нерис повитуха понравилась, они пожали друг другу руки. Вернувшись в свой маленький дом, Нерис убедила Кэролайн раздеться и позволить осмотреть себя. Когда Нерис прикоснулась к ее животу, Кэролайн вскрикнула и широко открыла глаза.

— Ты много детей приняла? — прерывисто дыша, спросила она.

— Достаточно, — ответила Нерис.

Положение ребенка, похоже, было правильным. Если ничего не изменится, роды пройдут без осложнений. В противном случае… «Пожалуйста, Райнер! — мысленно взмолилась она. — Ради бога, приезжай, пока не поздно!»

Это был солнечный денек, даже чувствовалось легкое дуновение теплого ветерка. Нерис собрала простыни и полотенца, чтобы отнести их к ручью, в мастерскую красильщиков. Она попросила мужчин наполнить медный чан водой и нагреть ее. Она долго вываривала постельное белье, потом развешивала его на веревках, натянутых вдоль берега. Белье сохло на ветру между ярких мотков пряжи.

Кэролайн все время жаловалась на боль в спине. Нерис наполняла свой кангер углями и подсовывала под ноющую поясницу подруги. Наступал вечер, Нерис вновь зажигала свечи. Райнер, где же ты? Она запрещала себе думать о том, что его могли взять в плен или что он ранен и сейчас мучается где-нибудь в безлюдной местности.

В полночь Кэролайн внезапно встала с кровати. Она подошла к окну и, хватаясь за подоконник, неуклюже села на пол и закричала от боли.

— Что случилось? — Нерис через мгновение была на ногах.

— Началось.

— Все хорошо. Все будет хорошо. — Нерис зажгла свечу и подбросила полено в печку.

Кэролайн лежала на матрасе, согнув ноги в коленях. Она явно была напугана, лоб покрыла испарина.

— Не бросай меня! — прокричала она, увидев, что Нерис надевает фирен.

— Я вернусь через пять минут. Нужно позвать повитуху. Постарайся расслабиться.

Старушка спала в своей лачуге. Нерис тихо постучала в покосившуюся дверь.

— Пойдемте! — взмолилась она.

Повитуха что-то пробормотала себе под нос и нехотя начала натягивать потертый фирен. Она взяла с полки флягу, наполнила ее отваром из котелка, стоявшего на плите, и пошла следом за Нерис.

Кэролайн кричала от боли и страха, пока повитуха осматривала ее. Закончив, старуха пожала плечами, показала пальцем на флягу, которую принесла с собой, и сложила руки ладонями вместе под щекой. Нерис поняла, что она хотела сказать: Кэролайн должна выпить травяной отвар, и у них есть еще масса времени, так что можно поспать.

На рассвете Кэролайн начала кричать и извиваться на скомканных простынях. Схватки у нее стали частыми и болезненными. В перерывах между ними Нерис промокала ее лицо влажной губкой и поила подругу отваром повитухи.

— Ты все делаешь правильно, — утешала ее Нерис. — Дыши. Старайся беречь силы.

Ближе к полудню вернулась повитуха. Она жевала соленые орехи, сплевывая кожуру в кулак. Нерис заставила ее вымыть руки, прежде чем она приступила к осмотру Кэролайн.

— Пусть это прекратится! — кричала роженица. — Боже, помоги мне!

Повитуха выпрямилась, поправила платок на голове.

— Хорошо, — сказала она по-английски, взяла полоску ткани из корзинки Нерис и перед следующей схваткой всунула свернутую ткань Кэролайн между зубов.

Та впилась зубами в ткань. Повитуха прижала ухо к ее животу. Кэролайн снова закричала. Отошли воды. Нерис заглянула между ног Кэролайн и увидела головку младенца.