Антон открыл глаза и посмотрел на доктора. В его горле стоял комок.

– Вы провели в коме длительное время. Вам нельзя волноваться. Мы не знаем, что происходило с вашим мозгом в это время и какие могут быть последствия. Нам вообще неизвестно, какие процессы происходят в головном мозге во время комы.

– Когда человек в коме, он путешествует, – произнес Антон тихо.

– Что… он делает?

– Путешествует во времени…

Доктор помолчал немного, потом произнес, не скрывая усмешки:

– Интересная гипотеза…

– Это не гипотеза. Вы не были в коме, а я был.

Врач равнодушно пожал плечами.

– Хм… Ваша память, чувство реальности… Мы не знаем, насколько это все восстановилось.

Антон приподнялся на подушке.

– У вас есть мобильный телефон?

– Конечно.

– Можно на минутку?

Доктор полез в карман халата, достал и протянул ему телефон.

– Вы помните номера телефонов?

– Я все помню…

Антон быстро набрал номер абонента и протянул трубку доктору. В ней раздался женский голос: «Алло!»

– Это моя секретарша, – сказал Антон, – поговорите с ней…

Его выписали через неделю. Даже врачи были удивлены тому, как он быстро встал на ноги. Все проведенные анализы и исследования показали, что он здоров и не нуждается ни в каком лечении. Попрощавшись с персоналом больницы, Антон не стал дожидаться лифта и по ступенькам спустился на первый этаж. В холле, залитом ярким дневным светом, его ждал Андрей. Хотела еще приехать секретарша, но Антон заставил ее остаться на работе.

Когда они подошли к джипу, Андрей протянул ключи Антону:

– Хочешь за руль?

Антон вяло махнул рукой и сел вперед.

– Машину водить я не разучился.

Андрей забрался на водительское сиденье, завел мотор, вырулил с больничной территории и потом влился в поток машин, двигавшийся на запад Москвы. Со странным чувством смотрел Антон на мелькавшие по ходу движения машины, рекламные вывески, эстакады и зеркальные фасады домов, в которых отражалось небо. Он чувствовал себя, словно персонаж игры, который сумел перебраться на новый уровень. Только при этом не возникло ни удовлетворения, ни радости. И не отпускало ощущение какой-то утраты. Какой? Он повернул голову:

– Спасибо, старик, что забрал меня из больницы.

– Да брось…

Антон кивнул на город:

– Как все изменилось…

Андрей пожал плечами:

– Да не особо, две недели всего прошло.

Антон снова повернулся к окну и сталь смотреть вдаль.

– А мне кажется – сильно. Город не узнать.

Андрей закатал рукав льняного пиджака от Moschino и положил руку на руль.

– Ну?!

Антон повернул голову.

– Что – ну?

– Часы…

Антон сфокусировал взгляд на часах.

– Да, вижу. Часы.

– Это новая модель Breguet, с турбийоном! Ты что, старик?!

– Ну да, круто… – Антон отвернулся и снова стал разглядывать город-хамелеон, переливающийся всеми своими убийственными неоновыми красками.

– Ты ведь хотел такие часы?

– Правда? – Антон искренне удивился.

Андрей опустил рукав обратно и заметил как бы между прочим:

– Доктор сказал, что твоя память и мозг не пострадали.

– Да, я все помню…

– Две недели в коме, охренеть можно!

– Угу…

Впереди у обочины дороги Антон увидел газетный киоск.

– Останови.

– Зачем?

– Останови. Мне надо!

Машина свернула к обочине и остановилась.

– Дай мне немного денег, я хочу свежие газеты купить.

Взяв деньги, Антон вылез из джипа и подошел к киоску. На прилавке лежали газеты и журналы. Он не знал, что выбрать. Полистав страницы «Комсомольской правды», он спросил продавца:

– Сколько стоит?

– 7 рублей.

– А в 1975 году она стоила две копейки.

Пожилая женщина-продавец внимательно посмотрела на покупателя и поправила очки в тонком ободе оправы.

– Да, – сказала она, – две копейки.

Антон взял в руки «Огонек».

– А сколько стоит журнал?

– Девяносто пять рублей.

– Раньше он стоил 35 копеек.

– Это было очень давно. Очень…

Антон положил журнал обратно и набрал разных изданий.

– Как долго вы работаете? – спросил он, расплачиваясь за газеты.

– Всю жизнь.

Антон посмотрел по сторонам.

– Правда, время быстро летит? – спросил он как бы между прочим и не надеясь на ответ.

– И не спрашивайте…

Пауза.

– Не могу к этому привыкнуть…

– Я тоже.

Антон забрал сдачу и сел в машину.

Джип тронулся и бесшумно набрал высокую скорость. Антон смотрел вперед невидящим взглядом. Сказал громко:

– Я все помню!

– Что помнишь?

– Свои чувства.

– Когда лежал в коме?

– Да…

Пауза.

– Это невозможно.

– Оказывается, возможно…

Андрей помолчал.

– Надо же!

– Я помню, сколько в октябре 75-го года стоили эти газеты!

Андрей повернул голову и посмотрел на лежащие на коленях Антона издания. Потом отвернулся и стал смотреть на дорогу.

– Как ты можешь помнить?

– Вернее… я знаю, сколько они стоили.

– И сколько?

– «Комсомолка» – две копейки, «Огонек» – 35.

Андрей пожал плечами.

– И что это меняет?

Антон долго молчал, потом, когда это уже было не нужно, ответил:

– Не знаю…

В кармане Андрея раздался звонок телефона, он поднес его к уху и стал говорить. С кем-то невидимым он детально обсуждал последние биржевые сводки – то, что раньше было смыслом жизни Антона.

Теперь же он даже его не слушал.

Какая разница, сколько стоят акции? Какое ему дело до этого? Акции падают или растут, так было всегда, и в этом не было никакой новизны. Правда, это помогало приобретать машины, дома и женщин и так же их терять, но и в этом тоже не было никакой новизны. Новизна ускользала от него, и Антон силился поймать ее в своей голове. Это острое и удивительное чувство, которое живет мгновение, а помнится годами. Это было не так-то просто.