Егор, оглушенный и потерявший время и пространство, не видел Гильса, слыша только грохот, среди которого ему чудился удаляющийся крик, будто пронзительно кричала девушка.

Потом тролль вдруг понял – не сам дом на Садовой улице рушится сейчас и падает в бездну, а его разум переходит границу, которую живым пересекать нельзя.

И все же порог миров был пересечен: на какой-то миг внизу вспыхнула пятилучевая звезда перекрестка смерти.

Пять дорог были видны отчетливо, но каждая дорога снова и снова ветвилась на перекрестке – и так до бесконечности.

Окно светилось ярким, живым, нереально уютным светом.

Светловолосый парень, прислонившись к стеклу локтем, пристально глядел в темноту за окном, а золотое кольцо на его пальце сверкало как-то особенно вызывающе и демонстративно.

За спиной парня виднелась комната, где на диване, поджав ноги, сидела девушка в домашнем халатике. Вся обстановка комнатки говорила о том, что хозяйка любит уют и старается вить гнездышко. Девушка поднялась с дивана, и спустя несколько секунд две ручки обвили талию парня, а из-за его плеча выглянуло улыбающееся личико.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – лукаво произнесла она. – О том, как хорошо, когда ночь остается за окнами, а мы в тепле и уюте.

– Я думаю о том, что ночь никогда не простит чужого счастья, – задумчиво отозвался тот. – Вот все смотрю, и мне кажется, что с той стороны окна что-то очень злое, будто хочет разбить его и уничтожить нас.

– Ты просто до сих пор не можешь забыть ее, – опечалилась девушка. – За окном просто обычная ночь, а ты думаешь о том, что ночь – это тоже часть Тьмы. Ты вот что… – Она глубоко вздохнула. – Расскажи мне о ней, о Тьме.

– Ну, знаешь, – парень провел пальцами по щеке девушки, – не ожидал, что тебе захочется ужасов на ночь.

– Пусть это будет сказка, а не ужасы, – не отставала та. – Тьма действительно жила на свете? И ты ее знал?

– Знал, – кивнул ее собеседник, и уголок его рта дрогнул в грустной улыбке. – Да, я ее знал, и очень хорошо. Хотя теперь мне кажется, что она всегда была призраком, не от мира сего. Где бы ни появилась – везде забивалась в темный угол. Странные волосы, странные глаза. Очень стеснялась людей, в обычной школе у нее подруг не было, а когда пришла в Носферон, не спускала глаз с меня и с одного вампира, который там учился.

– Но разве никто из вас не понимал, кто она такая? – допытывалась девушка.

– Разве поймешь?.. – нехотя отвечал парень. – Самое страшное зло всегда имеет самый беззащитный облик. Она должна была стать Тьмой, она шла к этому, хотя мы все пытались этому помешать. Все, кто ее любил, либо погибали, либо оказывались на грани гибели и выживали с трудом…

Светловолосый обнял девушку, и та, дрожа, прижалась к его плечу:

– Сказку, ты обещал мне сказку. Я хочу услышать сказку о ней, о Тьме. Расскажи!

Порыв ночного ветра вдруг ударил в стекла с такой силой, что голоса смолкли.

Окно под натиском чего-то снаружи дрогнуло и полетело брызгами желтого света. Он трепетал и метался, пока последняя искорка не сгинула в темноте.

Ни девушки, ни парня, ни уютной комнатки уже не было, как не было и дома, в котором всему этому полагалось находиться. Просто темнота и пустота.

Влада, сжимая кулаки, тяжело дышала. Странно, но она все-таки могла дышать. И яростно разбивать эти окна, которые вспыхивали в бескрайнем мраке, преграждая ей дорогу.

Но где же она?

В безвременье, во мраке, в пустоте, где есть только ее воспоминания, ярость и боль. А еще – окна. Они так ярко и настойчиво вспыхивают в темноте, преследуют ее. Как мотылек летит на свет лампы, так измученный взгляд тянется к желтому теплому свету, не в силах оторваться…

– Что-то разбило наше окно, ударило с той стороны! – Девушка испуганно смотрит в темноту из яркой комнаты. – Ты был прав, что-то очень злое, ненавидящее нас. Но я все равно не передумала, я хочу услышать то, что ты не успел рассказать!..

– Хорошо…

Парень прижимает к себе девушку, бережно сдувая ей волосы со лба, и она смотрит на него снизу вверх с обожанием, ловя каждое слово.

– Слушай… Самый страшный вампир, рожденный в каменных садах, должен был уничтожить тайный мир. Этот вампир, с кровью наполовину темной, наполовину светлой, выглядит бледным и слабым. Но обманываться нельзя: он – самое опасное существо и в явном, и в тайном мирах…

БАХ!

Взрыв желто-оранжевых брызг разлетается фонтаном, и только искорки трепещут, словно отлетели от костра.

– Ты не смеешь рассказывать ей такие сказки обо мне! – Влада задыхается, но сил плакать нет, потому что нет слез. – Я не зло… Предатель, предатель…

И стоит сделать еще пару шагов, как снова ее путь в темноте преграждает яркое окно. И парень продолжает говорить.

…Мир живых был не для нее, – доносится его голос. – Хотя она отчаянно пыталась удержаться, поэтому не отпускала от себя ни тролля, ни вампира. Но такое существо все равно не смогло бы долго удерживаться в мире. И тогда она начала падать в мир темный и страшный, и Тьма открылась на перекрестке пяти дорог, на перекрестке смерти… Тьма распахнула ей двери и дождалась той, ради которой была создана. Самое главное зло вернулось туда, куда и должно было попасть с самого начала…

– СГИНЬТЕ!!!

Снова сноп ярких брызг и темнота.

– Когда же это закончится? Неужели это теперь навсегда? – простонала Влада, закрываясь локтями, зажмуриваясь.

Только все бесполезно: закроешь глаза – и ничего не изменится, снова вспыхнет перед мысленным взором новое окно с теплым светом. Не нужно смотреть в эти яркие окна. Все, что она видит и слышит там, – неправда. Нельзя смотреть в эти горящие теплым светом фальшивые мирки. Они жалят, безжалостно и больно.

Сколько же времени продолжается эта пытка?

Может, год или два. А может, и сто лет – вокруг в бескрайней ночи нет солнца, нет и времени. Сто лет ничего не ела, не спала, только брела в темноте и смотрела в окна. Сколько уже разбито этих предательских окон – тысячи, миллионы?

Если смерть – это тихо смотреть на тех, кто тебе был когда-то дорог, на те места, которые любило твое сердце, то можно терпеть ее и принимать за жизнь. Тихую и незримую.

А значит, происходящее с Владой – не смерть, а что-то иное.

Потому что не было предела ярости и ожесточению, когда она раз за разом разбивала эти подлые окна. От Тьмы она ждала чего угодно – пыток Некроманта, бесконечной боли и чего-то еще, что не выразить словами, чего страшится на грани смерти любое живое существо. Но только не этого, самого страшного и несправедливого. Сказки о Тьме – Егор рассказывал их другой девушке, он предавал снова и снова.