— Так точно, товарищ генерал, — Антон насторожился.

— Что, тоже не сработались?

Антон погрустнел, душу затопила тоска, непроглядная, тягучая. Отрешённо кивнул:

— Так точно.

— Тогда пиши рапорт! — генерал был сосредоточен.

— Товарищ генерал… — начал Антон, почти умоляя. Из последних сил стараясь интонацией голоса умилостивить начальника. Подыскивая себе оправдание. Гадал — почему же его слова не смогли убедить? Что ещё надо было сказать? И неожиданно понял, что есть вещи, о которых он просто не знает. О подковёрных играх и интригах часто говорили коллеги, а он не слушал — просто служил, работал, пахал. Не старался ничего вынюхать. Быть может, Шапкин с генералом давние друзья, и каждые выходные отдыхают в ресторане с жёнами, детьми. Или Сергей Моисеевич участок для дома подыскал генералу в области, бесплатно стройматериалы завез с местной лесопилки… Кто для них Заботкин? Хворост…

— Пиши рапорт, что согласен с предложенной должностью заместителя начальника отдела «А», — улыбнулся генерал, — Новикова убрали в район, вместо него Гурьянов — вакансия заместителя пустует. Кандидатуру найти не можем. Ты как раз подойдёшь! Будешь с Рыбкиным рулить он тебя рекомендовал! А с твоими бытовыми проблемами и бизнесом разберёмся позже — сначала дело!

У Антона пропал дар речи. Он не верил ушам. Скулы свело — генерал поверил, поверил ему! Значит, жизнь продолжается, и служба, и дети всё ещё впереди…

Начальник управления взял трубку и набрал номер телефона:

— Радуйся, Виктор, я тебе хорошего заместителя нашёл, сейчас подойдёт, — сообщил он, когда на другом конце ответили приветствием. Затем повернулся к Антону и пододвинул чистый листок: — Пиши сейчас, я наложу резолюцию, и секретарь отнесёт в кадры.

— Есть, товарищ генерал! — вырвалось у Антона. Он вскочил и вытянулся по стойке смирно.

— Не скачи, давай соберись и пиши. Потом иди с начальником знакомься и о деле ему расскажи, как мне. А с утра чтобы были у меня оба с планом конкретных мероприятий!

В тот же вечер Антон забрал свои вещи из областного отдела, перевёз их опять в Большой дом на Литейный проспект.

Начальник отдела Виктор Гурьянов был известный в управлении аналитик. На год моложе Антона, но весь седой — ни одного чёрного волоска.

Планировали мероприятия до позднего вечера, а утром были на докладе у генерала. С собой пачка предписаний о переводе дела, переадресации поступающих документов, дополнительные запросы.

Начальство было довольно, работа активизировалась.

Жена исполнила своё обещание и через несколько дней уехала с детьми в Финляндию. Расставания не было. Просто вечером Антон не застал их дома. На столе — записка о том, чтобы он не беспокоился. Если решит бросить службу и приехать — они будут рады.

Ночью Антону приснился сон о том, что он с женой путешествует на велосипедах. Светило солнце, было тепло, и люди продолжали заниматься своими делами. Антон с Мариной зашли в большой жёлтый дом, полный суеты и звуков.

От детского смеха и ласковых женских окриков было невозможно спастись. Они звучали отовсюду. Везде шалили малыши, а улыбчивые девушки успокаивали их. Помещение было наполнено счастливым гомоном заботы и веселья. И от такой непринуждённости в душе Антона возникло мощное глубинное желание. Он обнял Марину и крепко поцеловав, взял на руки. Понес её по коридорам, отыскивая место, где можно уединиться.

Но всё было занято. Одна комната служила кухней, и там повара что-то готовили. Антон посадил Марину себе на спину, обнял ее упругие ноги и пошёл дальше. Но поиски оставались безрезультатны. И когда уже надежда иссякла, они оказались в пустой комнате с разложенной кроватью. Марина соскользнула со спины Антона, приложила руку к его глазам и заставила лечь. Он понял, что ему надо подчиниться, закрыл глаза. Жена взяла его руку и держала в своей. А он, лежа на спине, чувствовал дрожь, идущую от женского тела. Все это происходило молча. Они не произнесли ни слова.

И неожиданно Антон почувствовал, что ладонь Марины становится невесомой. Он хотел открыть глаза, но не мог. В душу закралась тревога. Он продолжал едва чувствовать её ладошку, и это дарило надежду. Вот только надо было открыть глаза и посмотреть. Непонятная тяжесть закрывала веки, прижимала тело к постели, и он с трудом поднес другую руку к своему лицу. Сумел пальцами приоткрыть один глаз. В ярком свете он ничего не увидел. Но правая рука ещё продолжала ощущать ускользающие пальчики Марины. Собравшись с силами приподнялся — жены не было. И он понял, что её нет давно. Что рука просто хранит оставшееся тепло. И от этого осознания стало безутешно горько. Бесконечная печаль заполонила душу, и Антон заплакал навзрыд. Проснулся. И тут он осознал, что потерял жену уже во второй раз.

Через несколько дней вечером она всё же позвонила и рассказала, что устроились хорошо. Оформили вид на жительство, им предоставили большую квартиру в центре столицы. Со старшим сыном пошли на курсы финского языка и вождения. Директор фирмы сказал, что Олег сможет работать у них водителем, пока не выучит язык.

Антона подмывало похвастаться перед женой своим повышением. Но подумал, что вряд ли это изменит её планы. Как только она в разговоре напомнила, что Заботкину надо сделать генетическую экспертизу, настроение испортилось. Пообещал подумать.

Из опыта работы он знал, что данный вид исследования начали проводить совсем недавно. Знакомый эксперт сказал, что нужно ехать в Москву. Заниматься этим было некогда, и Антон вскоре забыл о своём обещании. Сформировали новую группу оперативников для работы по «Белой стреле». Гурьянов старался выбирать наиболее толковых.

Позвонила Алла, намекнула о желании встретиться, отметить наступление лета.

Антон предложил организовать мероприятие в кафе у приятелей-армян, которым когда-то вернул похищенное, а те в благодарность сшили обувь жене и оперативникам. Теперь ещё занялись общепитом.

Вечером шёл дождь. Антон надел куртку, поставил машину во дворе и на троллейбусе доехал до Невского проспекта.

— Папочка, папочка вернулся, — обрадовалась Даша. Бросилась обниматься с Антоном. Целовала в нос и губы.

Антон не