но я подсела на эту вредную вкуснятину. — Черт, все пропустила…

— Он изменяет Рике с Паулой! — возмущенно шипит Мигель, опуская новую порцию картофеля в шипящее масло.

На самом деле его зовут Миша, но он потребовал, чтобы его все называли Мигелем. Нарастил себе под носом милые маленькие усики, а-ля Испанец, купил абонемент в солярий, и внезапно приобрел небольшой акцент.

Иногда забывается, но в целом — не отличишь от истинного испанца. Ну… только, если присматриваться.

На днях я подарила ему крутую разноцветную шляпу с широкими полями, нашла на распродаже. Не знаю, по-моему, она больше в мексиканском стиле, но я сказала, что в испанском. Он был вне себя от счастья. Весь день ее носил, вместо поварского колпака и, игриво виляя бедрами, под зажигательную музыку, напевал:

Деспаситооо… на-на-на-нааа…

Это все сериалы, будь они неладны! Но я их обожаю.

Сама полна решимости сменить имя. А что? Какая-нибудь Карлита…или Лусита… на худой конец Хуанита… а то Варя, Варя… Не звучит.

В общем, я из-за этих сериалов не могу нормально работать! Мне никак не сосредоточиться, когда тут такое происходит! Такое!

Ух…

Маленький телевизор на кухне работает вместе с нами. Без выходных.

— Он познакомил ее с предками?

— Нет, все придумывает оправдания! Обманывает! Кормит завтраками! Говорит, что родители еще к такому событию не готовы! Да и не нужна она ему! Посмотри, он играет на две стороны, сегодня клянется ей в любви, а завтра — бежит к Пауле…

— Ужас!

— Вот увидишь, затащит ее в постель, наиграется, а дальше…

— Что дальше?

— А дальше, прощай дьетка! Адьеес, мучачааа!

Фыркнув, забираю тарелку с картофелем, порцию салата и бегу в зал, подавать клиентам. Сначала выглядываю из стойки, проверяю, нет ли тут Антона. Время уже вечернее, он мог отправиться на гоночный трек.

Все чисто. Отдаю заказ и возвращаюсь на кухню.

— Мигель, зачем же он так делает? — продолжаю разговор, помогая намывать посуду. Ставки посудомойки тут нет. Мы все — по совместительству. — Посмотри, Рика ведь такая милая, добрая, и красивая. Что этому мужчине еще нужно?

— Он типи-иичный бабник, дьетка, — Мигель закатывает глаза. — Что же ты такая наивная, мучача. Для него это все игра. Поматросил и бросил!

— Игра… — повторяю расстроенно, вытирая ладошки об фартук. — Как же героиня справится с этим, когда узнает правду? Такая любовь… она не переживет.

— Ох, не знаю, но произойдет это нескоро. Посмотри, он хорошо маскируется! Сказал Рике, что у него ужин с родней, а сам обжимается с Паулой. Сережки ей вон купил новенькие, с брюлликами. Ой-ей-ей. Серий через пятнадцать узнает, как минимум. А может, и через двадцать. Надеюсь, не родит к тому моменту.

— О, боже, — прикладываю руку к сердцу. — Я так за нее переживаю.

— Не переживай, дьетка, все тайное однажды становится явным. Лучше отнеси бургеры и молочные коктейли на пьятый столик.

Отношу заказ, еще не дойдя до кухни, слышу, что пришло сообщение. Остановившись, снова вытерев ладошки об фартук, достаю из кармана телефон. Это Антон.

«Малявка, ты все еще в больнице?»

Дзинь-дзинь!

Дверь открывается. Я поворачиваю голову, а там Люба и ее подпевалы.

Проклятье!

Опускаюсь на корточки, прячусь за барную стойку.

Отправляю ответ:

«Да. И я не малявка!»

— Эй, ты чего? — спрашивает Архип, касаясь моего плеча. — Ты в порядке?

— Нет, — закусываю губу, морщусь. — Архип, ты мог бы сам обслужить столик с теми девчонками? Пожалуу-уста, — слезно молю его. — Помнишь я тебе говорила, нельзя, чтобы мой парень узнал, что я здесь работаю. А они рассказать могут, они из моей школы! Что они вообще здесь делают, не понимаю!

— Так сегодня же заезд, скоро будет много парней. Они частенько сюда приходят к выходным. Красуются, знакомятся. Тебе повезло, что предыдущие заезды их не было.

— Ты обслужишь?

— Хорошо, красавица, хорошо, — улыбается он и тут же направляется к ним принять заказ.

— Извините, девушка! — кричат клиенты, которым я только что относила бургеры. — Мы еще заказывали три порции картошечки!

— Мьинуточку, — отвечаю, изменив свой голос до неузнаваемости. Хриплю на низких нотах. Кажется, даже добавляю акцент, как у Мигеля. — Сьейчас принесу!

Выбегаю на кухню, забираю поднос с картошкой. Прикрыв лицо с правой стороны еще одним пустым подносом, словно щитом, пробираюсь к своему столику. Он находится недалеко от места, где уселись девчонки. Но они не замечают меня, болтают о своем.

Ставлю заказ, крадусь назад, но торможу, услышав обрывки фраз:

— Он зажимал ее возле кабинета химии. Там в уголке, я сама видела! Они целовались… с этой убогой, фу… Люба, неужели ты ничего не сделаешь?! Как ты можешь… это на тебя совершенно не похоже.

— Девочки, я его невеста. А она — ничто. Он наиграется скоро, вот увидите.

— Он так сказал?

— Да.

— Значит, у тебя все под контролем? Ты разрешаешь ему… типа… погуливать?

— Делаю вид, что не замечаю. Я мудрая женщина, иногда можно прикрыть глаза на некоторые вещи. Пусть развлечется до свадьбы, раз ему так хочется. Поверьте, там ничего серьёзного. А вечером мы ужинаем с его семьей.

— Он позвал?

— Конечно! Теперь вы понимаете? Ее в углах зажимает, а меня — на ужин к родителям ведет. Они об этой дешевой девке даже не в курсе. У меня есть повод переживать, как по-вашему? Посмотрите, вот кольцо на пальце, оно никуда не исчезло. Это их семейная реликвия, если что…

— Нет, нет, повода для переживаний нет! — звучит смех. — Любочка… ты лучшая…

Убегаю, не дослушав до конца. У меня сердце ухает в живот. Спазмом сводит горло, а глазах темнеет.

Антон говорил, что с Любой уже все разрешилось. Что он рассказал обо мне родителям. И что свадьба отменена, и они не вместе.

А я как последняя дура купилась.

Забегаю в закуток кухни, и вновь достаю телефон. Там непрочитанное сообщение от Антона:

«Я пойду с отцом по делам. Допоздна, поэтому сегодня уже не увидимся. Напиши, как дома будешь, моя маленькая неМалявка.»

Перечитываю несколько раз.

Подозрительно.

Я не ревнивая.

Нет.

Не ревнивая.

Я доверяю ему.

Вдох. Выдох.

Надо отвлечься.

Возвращаюсь к Мигелю и сериалу. Без особого энтузиазма, но все же.

— Что я пропустила?

— Да ничего. Он написал Рике, что задержится на работе допоздна. А сам после ресторана развлекается с Паулой в джакузи.

— В джакузии? — мой голос срывается на отчаянный крик.

— Агааа.

Нет, я не могу думать о всякой чепухе. Надо быть выше этого!

А вдруг?

Нет, нет, даже думать об этом противно.

Спросить его напрямую?

Ага, так он и признался…

Проследить за ним!!!

Ну что за глупости?!

Пишу еще: