— На второй день? — вздергивает идеально-вычерченную бровь. — А губозакатывающую машинку не желаешь? — парирует щедрая душа.

— Нет, что ты! Тебе она гораздо нужнее, непобедимый ты мой!

Усмехается. Гипнотизируем друг друга. Игра в гляделки. Кто выиграет это сражение на этот раз?

Не забываем, что у меня только одна сторона рабочая.

— Антон…

Смотрю на него со всей строгостью, на которую способна. Стараюсь вложить некую толику презрения. Нужно бы фыркнуть: Да как ты смеешь! Я не такая! Но это уже будет чересчур театрально.

— Варя.

— Антон!

— Варя.

— Антон, так нельзя!

— Опять начинаешь? Нельзя — мне не говори. С этого дня данное слово под запретом. Слово, которое нельзя называть. А это… это подарок. Прими презент от своего парня. Для тебя дорого, для меня — сущий пустяк. Твой телефон сломан. А вдруг, отец тебе пишет? Не может до тебя дозвониться? Переживает? Ты об этом не думала? И я хочу иметь возможность связаться с тобой в любое время. Если что случится, ты должна быть на связи. Всегда. Ясно?

— Ясно.

Его доводы кажутся довольно таки разумными.

И действительно, почему я не могу принять подарок от своего парня? Если бы у него не было столько денег, он подарил бы мне какую-нибудь безделушку, и я бы приняла ее без саднящей в горле совести. Например, брелок. Это было бы очень мило. Но для него телефон по деньгам почти тоже самое. И… мне правда очень нужно средство связи.

Поняв, что я больше не возражаю, он разворачивается, чтобы уйти в комнату.

— Антон, — останавливаю его, несмело коснувшись плеча. — Спасибо…

— Пожалуйста.

— Антон…

— Что? — поворачивается возле открытой двери. Подбородок кверху высокомерно вздергивает.

— Может, еще чаю перед сном попьем? С теми вкусненькими пирожными? Мне так приятно от твоего подарка, хочется еще побыть вместе…

— Уже приятно? — надменно усмехается. — Несколько минут назад неприятно было.

— Ну перестань, — хлопаю его ладошкой в грудь. Самой смешно становится. — Конечно, мне приятно твое внимание и забота. Я просто хотела…

— Повозникать?

— Да.

— Да?

— Да!

— Поцелуешь? В благодарность.

Встаю на носочки и с улыбкой чмокаю в губы.

— Спасибо… — повторяю еще раз.

— Пойдем, — за талию меня обнимает и ведет вниз. На кухню. — Попьем чай, раз тебе так хочется, маленькая обжора.

На столе все еще громоздятся пустые коробки, надпись на которых гласит «Мистер Чэн! — Китайская еда на заказ».

После облавы на магазин, я слопала две порции рисовых шариков, острый салат с водорослями, и еще какую-то непонятную мегаострую закуску.

Утвердила свое состояние огнедышащего дракона, заливаясь горючими слезами, выдыхая в окружающую среду пары красного перца. Все это под пораженными взглядами Макса и Антона.

А еще пирожное.

— Куда в тебя столько лезет? — поинтересовался Макс, наблюдая как я с удовольствием откусываю и второе.

— Ничего ты не понимаешь, — ответила ему. — Десерт не в желудок. Десерт попадает прямо в сердце.

— Понял. Вопросов больше нет.

Потом он ушел, а нас с Антоном оставил наедине. Мы еще долго сидели на кухне и просто смотрели друг на друга. Без слов. Я с восхищением и влюбленностью, а он… не знаю.

А еще я показала ему свои крутые очки — сердечки, которые планирую надеть завтра в школу, чтобы не пугать народ своим видом. Уж больше я ни дня не пропущу! Хватит по больницам шататься!

— Это чтобы спрятать синяк, — сообщила ему, красуясь.

— У тебя итак в глазах сердечки, когда ты на меня смотришь, — с достоинством сообщил мне очень ценную информацию. — Тебе для этого не нужно надевать очки.

А то я не знала!

Вместо ответа выдавила из себя миленькую улыбочку. «Не задело».

— Они такие… ярко-розовые, — насмешливо добавил, чуть прищурившись. По интонациям понятно — не оценил. Опять подумал: «детский сад».

— И что? Мое лицо на данный момент тоже не белое. А так, хотя-бы, симметрично получится!

После мы выпили много-много чая, и бесконечно смеялись. Он сегодня решил сразить меня своим «отменным» чувством юмора. И попробуй ему намекнуть, что совершенно не смешно. Не посмею даже. Пока что пупу земли достаточно волнений.

И мне не хотелось расставаться. Впереди целая ночь раздельно. Но не могла же я ему предложить спать со мной! В одной комнате… Мы уже так делали, но… Однажды фильм смотрели и случайно уснули. Потом я болела, он заботился обо мне, а сейчас… сейчас все по-другому.

Совсем по-другому.

Это ощущается во всем.

Это витает в воздухе.

Может быть, чай — это просто предлог не расставаться?

Или… я все же хочу еще одно пирожное.

Ставлю чайник и вновь достаю волшебную пачку вкусняшек.

— Почти закончились, — говорю с жалостью, снимая с одного из оставшихся вишенку и забрасывая ее в рот.

— Да, это странно, как так получилось? — озадаченно спрашивает Антон.

— Ха-ха.

Нашелся мне тут великий стендапер.

Наливаю нам чай и с удовольствием принимаюсь за дело. Антон не отрываясь наблюдает за мной. Слишком пристально. Слишком долго. С нескрываемым интересом и совершенно нескромным взглядом. Зря я его позвала, надо было поесть одной. От этого его внимания меня мурашит от макушки до кончиков пальцев на ногах.

— Не будешь? — предлагаю ему, глядя как уютно парит из кружек.

— Это тебе.

Смущенно отворачиваюсь. Прикончив последнее, гордо забираю телефон и, пожелав ему спокойной ночи, всеми силами делая вид, что ничего не происходит, отправляюсь к себе. Антон тоже поднимается, но уверено семенит мимо своей комнаты, следом за мной.

— Ты куда? — спрашиваю удивленно.

— Проводить.

У двери останавливаюсь, не могу на него смотреть. Глаз смущенно бегает, взгляд скользит по стенам, потолку, полу, и всему, что есть в поле моего обозрения, но не по Антону. Только не по нему.

— Знаешь, — начинаю несмело. — До тебя я ни с кем не встречалась…

Хочу, чтобы он понимал, что между нами ничего такого сейчас не будет. Чтобы не надумал себе лишнего и не приставал. У меня, конечно, словно искорки взрываются внутри, разбегаются трепетным щемящим теплом по всему организму при мысли об этом. При мысли о Нас. Но ему необязательно знать.

— Надо же, а я и не предполагал.

По лицу вижу — смеется надо мной гаденыш. В морозных глазах солнечная лава плещется.

Солнечные лучики прыгают на снегу.

— У тебя девушек было много…

— Нет, ты первая.

Придурок.

— А ты сегодня в ударе. Клоуном заделался, как я погляжу? Ну да, зарабатывать-то чем-то надо в будущем! Баскетбол оказался непосильным делом!

— Я серьёзен.

— Думаешь, я не наслышана о твоих Великих похождениях? За дурочку меня держишь?

— Иногда.

— Так. Все. Я спать, — фырчу, открываю дверь, собираясь уйти.

Мне эти