Постепенно князь стал выздоравливать. Рана на голове продолжала кровоточить, но боль немного утихла. Арабелла ни на шаг не отходила от любимого, но чем больше она была с ним, тем больше ее мучило угрызение совести. Джеронимо не знал про то, что случилось после его обморока, он не ведал, что его возлюбленная стала женщиной того мерзавца.

Спустя две недели вернулась Джесси. Жизнь в обществе святых сестер пошла ей на пользу. Страх перед монсеньором утих, когда дочь герцога повидала подруге о том, что он очень хороший человек и между ними горит огонь любви. Но англичанка не одобрила выбор бывшей госпожи. Джеронимо она ненавидела, и то, что Арабелла стала его любимой женщиной, пугало девушку. Приближалось время родов, и Джесси стала мало времени проводить в кругу Мучениго и князя. С супругом у нее начались постоянные разногласия. Синьор считал, что его жена стала такой раздражительной из-за беременности, но, разумеется, он понимал причину данных ссор. Мучениго холодел к Джесси, его чувства уже не были видны. Девушка не могла удовлетворить его и стала задумываться о том, чтобы подыскать супругу любовницу на время своей беременности.

– Ты с ума сошла! Одумайся! Как ты можешь сама подсовывать своему мужу другую?! – бушевала Арабелла. Она пыталась образумить подругу, но зря.

* * *

Джесси сидела напротив Арабеллы, которая безмолвно уставилась в одну точку.

– Что с тобой? Что тебя терзает? Скажи мне, открой свою душу.

– Джесси, я думала, что забуду, думала, что со временем те ужасные моменты исчезнут из моей памяти. Но я не забыла, и еще и эти последствия….

– О чем ты? Что случилось?

– Пообещай, что то, что ты сейчас услышишь, останется в строгом секрете.

– Клянусь.

– Когда ты была в монастыре, я открыла свои чувства Джеронимо. Мы пошли в отель, хотели побыть вместе, и когда я была в его объятиях, случилось непоправимое. Пришел какой-то незнакомец, оглушил князя, а меня изнасиловал. Потом ворвался синьор Мучениго и спас меня. Он это все видел, он единственный, кто знает о моем позоре, – слезы полились по щекам девушки, она прижалась к англичанке, нежно пролепетавшей:

– Тише, успокойся, забудь об этом. В этом грехе нет твоей вины.

– Но это не самое страшное. Джесси, я беременна от того негодяя. Как я скажу Джеронимо об этом? Как я рожу незаконного дитя, плод тех ужасов? Я мечтала взять на руки ребенка любимого человека, но, что получила? – от этой новости англичанка округлила глаза. Она от всего сердца испугалась за подругу. Родить от насильника – значит окутать себя угрызениями совести. Но белокурая красавицы понимала, что мадам де Фрейз нуждается сейчас в поддержке и поэтому попыталась успокоить ее, хотя сама не верила в свои утешительные слова:

– Но, с чего ты взяла, что это ребенок твоего мучителя? Разве с Джеронимо у тебя не было близости?

– Я обнаружила отсутствие месячных еще тогда, когда князь лежал больной. В то время мы не занимались любовью. Последний раз мы были близки только вчера, но до этого времени повитуха уже сказала о том, что у меня будет младенец. Все сходиться, Джесси, я беременна не от возлюбленного. Что теперь мне делать?

– Выход один: успокойся и все расскажи…., – Джесси не успела заговорить, пронзительный крик из ее уст прервал разговор. Женщина схватилась за живот и в бессилии завопила: – Кажется, началось. Я рожаю!..

Арабелла бросилась к роженице. Она была растеряна, поскольку первый раз на ее глазах у женщины начинались схватки.

– Сюда! Скорей! Джесси рожает! Быстрей зовите повитуху! – в комнату вбежало два лакея. Они уложили кричащую девушку на кровать, а сама побежали за лекарями. Джесси лихорадочно вцепилась в руку Арабеллы.

– Не отходи от меня ни на шаг…., – жена Мучениго вновь закричала.

Повитуха и ее помощницы столпились у кровати роженицы. Ложе женщины закрывалось шелковым балдахином и за нежной тканью выглядывали любопытные глаза присутствующих. В комнате было душно и пахло лекарствами. Лекарка вытягивала из-под Джесси окровавленные простыни, но ребенок не появлялся на свет. Молодая роженица металась по постели, умирая от боли. Ей казалось, что кости в животе ломаются. Боль была такой резкой, что не позволяла свободно дышать. За ширмой ходил взволнованный Мучениго.

Повитуха вышла из-под балдахина к присутствующим, зовя к себе мужа несчастной и Арабеллу: – Ребенок застрял в шейке матки. Нужно развернуть его, я это сделать не могу.

– Но, кто может? – вскричал взволнованный синьор.

– Лекарь Филипп. Он принимал роды у половины придворных и на его руках оживали даже мертворожденные дети. Если позволите….

– Нет! Ни в коем случаи! Я не позволю, чтобы на сокровенное моей жены смотрел мужчина!

– Хорошо подумайте, мсье, ибо через час, а может и через несколько минут, ваша супруга может умереть. Она истекает кровью, и если мы еще полчаса продержим живое дитя в утробе матери, оно может испустить последний вздох. Решайтесь, синьор, этим Вы спасете жизнь и жене и младенцу, – Мучениго печально глянул на Джесси, у которой изо рта начала идти кровь. Она лежала вся в крови, грустно улыбаясь. Девушка знала, что это ее последние минуты.

– Хорошо, зовите лекаря.

В покои вбежал старик с маленьким чемоданчиком: – Слишком поздно. Она умирает.

– Сделайте что-нибудь! Вы же лекарь! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Хорошо. Я постараюсь, – Филипп зазвенел инструментами: – Тужьтесь! Тужьтесь! Еще не много, скоро вы возьмете на руки своего рыцаря, – утешал старик, но Джесси лишь молча смотрела в одну точку. Силы окончательно покинула ее. Все уже были уверенны, что Мучениго вновь станет вдовцом, но внезапно Джесси закричала диким криком. Лекарь вынул из нее окровавленные щипцы. Наконец раздался детский плач. Филипп вынес к народу маленький комочек плоти. Это был живой ребенок с крохотными ручками и ножками: – У Вас дочь! Вы родили прекрасную дочь! – молодая женщина не отвечала. Закрыв глаза, она придалась сну.

Все восторжествовали. У Джесси и Мучениго родилась девочка! Крохотка тихо попискивала, пока няньки заматывали ей и купали.

– Малышка недоношенная. Поэтому над ней нужен особый уход. За мадам Мучениго не волнуйтесь. Она спит, но, когда проснется, увидит свое чудо.

Все с облегчением вздохнули. У синьора Мучениго родился прекрасный, долгожданный ребенок!

– Ваша Милость, – вмешался слуга: – Мы должны сообщить королю….

– Это очень опасно. Если он узнает, то захочет сюда приехать, – шепнул синьор на ухо Арабелле: – Я не могу этого допустить. Ведь на торжестве будет и королева.

– Я готова. Больше я скрываться не хочу. Возможно, уже вся Франция узнала о моем прибытии. Я желаю, чтобы сюда на праздник приехала именно Анна. Я нанесу ей такой удар, что она не забудет его никогда!

– Не нужно, мадам, – умоляюще пролепетал итальянец: – Не участвуйте вновь в этих интригах. Сколько можно?