делается. Думаете, императрица Екатерина не рисковала? Думаете, братья Орловы не рисковали? Ещё как рисковали.

Ну и расписывал Мировичу всё, что происходило в России в столь бурном и богатом на смены власти веке.

– Ну а потом, в чём риск-то?! Внезапно ворвётесь в охраняемую зону. Там народу, насколько мне известно, совсем мало. Некому караулу вашему противостоять. Совсем некому. Да ведь и охранников на свою сторону привлечь можно…

Страшновато, слов нет. Но вдруг всё получится?! Мечты, мечты – они не давали Мировичу покоя. Он стал осторожно заговаривать то с одним подчинённым, то с другим. И перспективы разрисовывал – те же самые, что ему расписал офицер, словно бы шефство над ним взявший. Офицер же намекал на тайные общества, которые сразу придут на помощь, как только дело начато будет. А в случае неудачи тоже есть пружины сильные – выведут из-под удара.

Слышал Мирович о тайных обществах, слышал о ложах. А офицер, который действовал строго по поручениям и подробным инструкциям графа Никиты Панина, продолжал приводить примеры наиболее яркие и всем известные. Просто внимание заострял на тех деталях, которые буквально будоражили Мировича.

И Мирович в конце концов отважился на решительные действия. Уж больно заманчива перспектива. Тем более эпоха дворцовых переворотов давала столько удачных примеров взлёта на необыкновенную высоту тех, кто не побоялся рискнуть и победил.

А Панин продолжал действовать упрямо и расчётливо. Известно ему было, что Мирович, привыкший к расточительству, забавам и кутежам, проигравший в карты жалкие остатки прародительских состояний, нуждался в средствах. Ну и стал подкидывать ему понемногу – как бы на подготовку переворота. Предполагал, куда обратит эти средства Мирович, предполагал и не ошибся.

Вскоре Мирович нашёл надёжного, как ему показалось, единомышленника – своего сослуживца поручика Ушакова, такого же игрока и кутилу, как и он сам.

Когда оба в очередной раз проигрались вдрызг, заговорил прямо, без всяких недомолвок:

– Вот мы здесь с тобой копейки считаем, хотя службу влачим тяжкую, а некоторые в роскоши купаются, хотя ничем не лучше нас.

– Это кто же? Кого в виду имеешь? – спросил Ушаков.

– А кто нонешнюю императрицу на трон посадил? Или не знаешь?

– Орловы, что ль?

– Не пора ли потеснить их, не пора ли нам у трона встать?

– Это каким же образом? – удивился Ушаков.

– Иль не ведаешь, кого мы с тобой охраняем? Иль не слышал, кто в крепости томится? – спросил Мирович.

Слышал Ушаков или нет, Мирович так и не узнал, потому что собутыльник его предпочёл слушать. Мирович и поведал о державном узнике Иоанне Антоновиче, заточённом в крепость после переворота, в результате которого была возведена на престол императрица Елизавета Петровна.

Ну а далее уже пошла неприкрытая агитация. Мирович быстро убедил Ушакова в том, что стоит только пальцем шевельнуть, то есть устранить небольшую внутреннюю охрану, освободить Иоанна Антоновича, привести его в ближайший военный лагерь и тем самым начать переворот, который, как он уверял, сразу поддержат и народ, и чиновники государственных учреждений.

О том, что стоит только поднести спичку к давно сложенному костру, как сразу полыхнёт, постоянно твердил Мировичу агент Панина. Он поначалу даже вызвал своими советами некоторое недоверие.

– Да ты почём всё знаешь-то, что пойдут войска за Иоанном? – спрашивал Мирович.

– Да я ж в артиллерийском лагере служу. А там только и разговоры о том, что пора нового государя провозгласить, – отвечал тот. – Потому я и искал офицеров, что в караул ходят по охране крепости. Не хочешь, так другого найду. Другому и всё достанется…

Как же такое можно было допустить?! Мирович сам мечтал удачу за чуб схватить, как советовал ему Разумовский.

Офицер же торопил. Убеждал, как необходим он заговорщикам и в полку, и в госучреждениях.

Сообщил Мирович офицеру и о своём сообщнике, который настолько проникся идеей провозглашения нового императора, что готов освободить его хоть во время очередного наряда в караул.

Быстро составили план. Предполагалось атаковать внутреннюю охрану крепости, склонить её на свою сторону или уничтожить, а затем, освободив Иоанна Антоновича, отвезти его в артиллерийский лагерь на Выборгской стороне.

– Там ждут с нетерпением! – уверял агент Панина. – Офицеры и солдаты тотчас же присягнут новому императору и включатся в дальнейшие действия.

Далее планировалось отправиться в Петропавловскую крепость, захватить пушки и открыть пальбу для привлечения народа, чтобы объявить о провозглашении нового императора.

Офицер утверждал, что уже сформирован отряд офицеров, который сразу же отправится в Сенат и Синод для ареста тех, кто откажется принять участие в перевороте.

Ну и конечно, агент Панина ссылался на историю предшествующих переворотов, прошедших успешно. И решил Мирович, что армия вполне справится ещё с одним. Он не мог понять, что воцарение однажды уже свергнутого русской гвардией Иоанна Антоновича невозможно, как невозможна и замена Екатерины II, возведённой на трон той же гвардией и всё более утверждающейся у руля государства.

Обсудив все детали, заговорщики стали с нетерпением ждать своей очереди назначения в караул по охране крепости. И вот в начале июля 1764 года дата заступления в караул определилась.

Близился решительный час. Мирович и Ушаков начали обработку солдат и офицеров караула, в который должны были заступить 45 человек.

Агент, узнав о полной готовности к операции, поспешил к Панину. Тот выслушал внимательно. У него уже были данные о том, что Мирович стал искать контакты с офицерами внутренней охраны, которую осуществляли комендант крепости Бередников и подчинённые ему офицеры Власьев и Чекин.

Панин понял, что серьёзный бунт не сулит ничего хорошего. К тому же ему стало известно, что поручик Ушаков не так прост, как кажется на первый взгляд. Панину доложили, что он связан с одной из масонских лож, да вот только не с той, к которой принадлежал сам Панин.

Большая заваруха в планы Панина не входила. Ему было важно устранить Иоанна Антоновича, именно его одного, причём сделать это руками внутренней охраны – руками Власьева и Чекина, которые имели соответствующие инструкции.

Тут же была организована срочная командировка поручика Ушакова в один из дальних гарнизонов. Во время поездки Ушаков погиб при странных обстоятельствах.

Несколько отложив своё выступление до возвращения Ушакова, Мирович ждал с нетерпением, горя желанием поскорее завершить дело. И тут пришло известие о гибели сподвижника. Известие насторожило Мировича. Он понял: что-то нечисто. Понял, что заговор может быть раскрыт. Откладывать было опасно, и он решил действовать самостоятельно, тем более что на подавляющее большинство солдат и унтер-офицеров караула посулы возымели действие. Личный состав караула готов был идти за своим начальником.

В ту же ночь, едва заступив