а выполняет задание, нигде ни слова. Известно лишь одно: он даже бросил ради самозванки свою любимую в России, необыкновенную красавицу Екатерину Петровну Давыдову.

Что делать красавице? Искать утешения в замужестве? Она-то ведь не посвящена в детали плана – в эти детали пока никто не посвящён.

А Орлов продолжает встречи. И вот уже княжна-самозванка очарована, сражена наповал.

Но что делают её покровители? Неужели и они верят в любовь графа? А как не поверить, если Орлов постоянно высказывает недовольство тем, что его брат Григорий получил отставку, что место его уже прочно занято Потёмкиным.

Да, было над чем подумать. Прервать бы роман, прекратить, пока не поздно. Но ведь очень, очень удачный проект. Авантюристка работает блестяще. Она способна созвать под свои знамёна всех недовольных восшествием на престол императрицы Екатерины. А таковых всегда достаточно. Ущемлены те, кто смотрел в рот Европии, кто хотел бросить к ногам Запада Россию.

Возможно, и думали авторы проекта, не остановиться ли, но уж больно хороший расклад получался. До сей поры самой надёжной опорой императрицы Екатерины в России были Орловы. И хоть её возлюбленным был Григорий, Алексей, судя по всему, имел при дворе не меньший вес. С его мнением императрица считалась. И все братья были защитой трона.

Теперь эта опора рушилась. Григорий остался не у дел, а значит, обижен. Алексей же и вовсе в Европе и влюблён в княжну, которая предназначена тайными силами для сокрушения императрицы Екатерины.

Как там уж выйдет – удастся или не удастся возвести на трон самозванку, там будет видно, а пока задача ближайшая – свалить Екатерину. Что ж, Орлов должен способствовать не только этому – ему бы выгоднее всего посадить на трон свою новую возлюбленную, чтобы занять таковое же место, как занимал его брат, да вот только более умно распорядиться этим местом.

Если бы Григорий занимал прежнее своё положение, вряд ли бы те, кто опекал самозванку, поверили в намечающуюся удачу. А тут, действительно, всё объяснимо – обида порой заставляет совершать и не такие действия.

Просачивается информация, что у Алехана выход один – дорога к трону… Или в опалу полную.

Орлов же стремительно наступает. Вот уже сделано предложение руки и сердца. И самозванка соглашается – она действительно без ума от Орлова. Судя по всему, в данном случае не соображения карьерные охватывают её. Любовь, любовь на первом месте.

Именно это впоследствии вменялось в вину Орлову светским обществом, не желавшим думать, что было бы с Россией, когда б не стремительные действия Орлова по нейтрализации авантюристки, направляемой тёмными силами Запада.

Венчание назначили на русском корабле. Всё привели в торжественный праздничный вид. Все ждали праздника, который последует после венчания.

Княжна-самозванка приезжает в порт, её перевозят на корабль. Духовенство, гости… Она согласна венчаться по обряду православной церкви, да, собственно, как иначе, по легенде-то она православная… Иначе и быть не может… Дочь малоросса Алексея Разумовского и дочери императора Петра! Она уж как-то более русская, чем стопроцентная, как тогда полагали, немка Екатерина.

Перед священником, в роли которого выступил переодетый исполнитель роли, раскрылся обман. Священник, естественно, ряженый: Орлов, как человек верующий, не мог позволить себе совершить реальное венчание. Гости тоже – ряженые. А вот кандалы, в которые заковали княжну-самозванку, оказались реальными. Вместе брачного венца получила самозванка небо в клеточку. Заточили в специальную каюту и доставили её во вполне реальный равелин Петропавловской крепости, правда, поначалу устроили довольно сносное содержание, оставив при ней даже служанку.

А вот тут к месту сказать о том, что сама княжна вещала о своих планах и к каким действиям по отношению к России призывала тёмные силы Запада.

Те, кто называет поступок Орлова гнусным и вероломным, вероятно, считают действия княжны Таракановой очень милыми, забавными и вполне демократичными.

Подумаешь, хотела свергнуть императрицу Екатерину и ввергнуть Россию в смуту… Что уж тут такого? Были смуты… Смута начала XVII века сократила население России вдвое. Ну это ж пустяки… Лжедмитрии не такие уж и звери. Вот Иоанн Васильевич Грозный, при котором население России выросло вдвое и вдвое увеличилась территория Московского государства, зверь, тиран и прочее и прочее…

Самозванка разоблачена. Смута прекращена в зародыше. Положение Екатерины Великой на престоле ещё более утвердилось.

На том и завершились трагические и драматические последствия царствования императрицы Елизаветы Петровны.

Романовы или Рюриковичи?

Сановный уголовник фон дер Пален, готовивший убийство «по предварительному сговору группой лиц», как теперь бы трактовало события 11 марта 1801 года уголовное право, вспоминал, что однажды, когда император Павел поделился с ним тревогами по поводу готовящегося переворота и привёл в пример события 28 июня 1762 года, успокоил его следующими словами: «Не старайтесь проводить сравнений между вашими опасностями и опасностями, угрожавшими Петру Третьему. Он был иностранец, а вы – русский; он ненавидел русских, презирал их и удалял от себя; а вы любите их…»

Пален сказал: «Вы – русский»?! Но если взять официальную историографию, что же получается? Пётр Третий назван Паленом иностранцем, а его сын – русским? Да ведь и мать Павла Первого тоже, по официальным данным, не русская!

Портрет графа Петра Алексеевича фон дер Палена. Неизвестный художник

Вот тут и возникает вопрос, а не был ли фон дер Пален, занимавший солидное место в иерархии тёмных сил, осведомлён о тайне происхождения не только императора Петра III, но и императрицы Екатерины II? Ну и разумеется, самого Павла Петровича?

Начнём с мнимого отца. О том, что Пётр Фёдорович не был, да и не мог быть отцом Павла Петровича, рассказано в предыдущих главах. Но предположим, что он всё-таки отец. Откуда же в таком случае взяться русской крови?

Отцом Карла Петера Ульриха, ставшего в крещении Петром Фёдоровичем, был Карл Фридрих Гольштейн-Готторпский из германского города Киль, являвшегося столицей земли Шлезвиг-Гольштейн; мать, Анна Петровна, была дочерью Петра I и Марты Самуиловны Скваронской. Одно время было очень модно обсуждать в средствах массовой информации и даже в некоторых книгах, какой процент русской крови был у «последнего самодержца» Николая Второго. А что говорить о Павле Первом, если посмотреть, кто же он по крови? Ну разве что на четверть русский. Ну а если всё-таки внимательнее взглянуть на то, кем же был Пётр Первый?

Вот какие факты привёл в своей публикации Андрей Николаевич Красильников, русский писатель, драматург и общественный деятель и, как сказано в «Википедии», «прямой потомок адмирала Петра Ивановича Рикорда (1776–1855), участника Крымской войны». Он