Андриана Куик нашлась сразу, как только вышла из дома в обществе хирурга. Надменная улыбка Андре де Дижона вызвала презрение, от которого Алекса сжала пистоль, готовая нажать на курок.

— Почему мы…

— Залезай! — буркнула Алекса, толкнув фрейлину в экипаж.

— Что же вы так? — вздохнул Андре де Дижон. — Бедная девочка хотела вам передать, что я приглашаю вас пообедать в моем обществе.

— Скорее мир станет круглым, — с презрением сказала Алекса, — чем я посмею сесть с вами за один стол.

— Понимаю, — вздохнул он, — вы были оскорблены моим поведением и обманом, но разве я не заслужил одного маленького шанса за спасение вашей жизни?

— Меня не интересует очередная ложь! — заявила Алекса. — Вы все лжете, чтобы использовать меня в своих целях. Отец обманул, муж водил за нос много лет, Орлан принял облик дяди, а вы вообще инсценировали свою смерть. Все это, чтобы захватить больше власти?

Хирург снова дернулся, но Алекса быстро среагировала и направила дуло пистоля в лицо.

— Ловко, — улыбнулся он. — Видите? Теперь вы готовы к любому нападению. А теперь задайте себе вопрос. Почему вы стали ходить с оружием? Кого-то опасаетесь?

— Вроде того…

— А как бы вы себя повели, если бы не стали такой подозрительной?

— Очередная ложь, — вздохнула Алекса. — Сейчас вы скажете, что все готовили к миссии по спасению королевства?

— Кучер, ты узнаешь меня? — спросил Андре де Дюпон.

— Да, сеньор, — кивнул извозчик.

— Знаешь, где мой дом?

— Знаю, сеньор.

— Если герцогиня пожелает встретиться со мной, привези её ко мне.

— Я к вам не поеду, — заявила Алекса.

— Решайте сами, сеньорита, — улыбнулся хирург, направившись обратно в имение. — Если хотите все узнать, вам стоит решиться. Клянусь вам, в моем доме вы откроете такую правду, от которой все встанет на свои места.

— Что это значит? — бросила ему вслед Алекса.

Он скрылся в имении, оставляя эту загадку нераскрытой.

***

Чтобы все выяснить, придется поехать к этому хирургу Андре де Дижону. Но Алекса даже не задумывалась об этом. Мужчины так часто ей врали, что доверия больше не осталась. Детская наивность и вера всем окружающим уже сыграли с ней злую шутку. Если бы там не было сестры, Алекса могла убить хирурга за все, что он ей сделал. Так было бы справедливо.

Вернувшись в имение барона, она попросила дворецкого приготовить ей ванну, чтобы смыть усталость и остаток унижения. Муж уже вернулся и за окном начало смеркаться. Погода чуточку ухудшилась, а настроение удалось поднять только бокалом крепкого вина.

Пока герцог беседовал с бароном, маленькая фрейлина составила компанию герцогини. Андриана приготовила ночной наряд для своей госпожи, подливала вино, а остальное время смотрела из окна.

— Ты решила? — спросила её Алекса.

— Да, госпожа, — ответила Андриана, не отвлекаясь от дождя, — если вы позволите, я буду служить вам. Мне понравилось общество дворян. И это был первый раз, когда мне позволили покинуть имение.

— С кем-то познакомилась? — игриво поинтересовалась герцогиня.

Фрейлина обернулась, показывая смущенный взгляд.

— Его зовут граф Талям, — призналась она, — и он пригласил меня на танец. Я еще никогда не танцевала с настоящим графом.

— Это прекрасно, — заметила Алекса, — мне всегда нравилось танцевать с мужем, когда мы заучивали движения.

— А я раньше танцевала только с девочками.

— Зачем? — слегка удивилась Алекса.

— Ну, нас ведь учили на должность фрейлины. Мы должны были научиться всему, даже танцевать.

— Мужчин рядом не было?

— Нет, но я не жалею. Мне понравилось танцевать с девочкой, а с мужчиной думаю, будет еще интереснее.

— Это правда.

— Скажите, а почему вы так грубо обошлись с господином Андре де Дижоном?

Не стоит девочке лезть в эту политическую грязь. Чтобы огородить её, Алекса махнула рукой. Фрейлине осталось поклониться и уйти из спальни своей госпожи. Так будет лучше.

***

День, встреча с сестрой и разговор с хирургом так утомили, что Алекса решила лечь пораньше. За окном потемнело намного раньше положенного срока, а причиной тому был проливной дождь, который усиливался с каждым часом. Уже к времени сна, ливень стоял твердой стеной.

Только когда в спальню вошел муж, и Алекса увидела его строгий взгляд, память вернулась. Она вспомнила свои выходки, поведение и высказанные слова, которые он, несомненно, запомнил. Сегодня герцогиня не хотела проблем и сил решать семейные сложности, желания не было. Нужно было как-то объясниться, но муж не станет слушать, поэтому пришла мысль пойти сразу в лоб.

— Моя сестра ждет ребенка, — прошептала Алекса.

Муж промолчал.

Подняв глаза, герцогиня заметила его у двери. То как он раздевался, вызвало приятное удивление. Неужели муж захотел любви этой дождливой ночью? В голове промелькнули приятные фантазии, но они сбежали вместе с любопытством, когда герцог подошел к кровати. В его руках был кожаный ремень, а своим строгим взглядом он напомнил отца.

— Не надо… — прошептала Алекса, понимая к чему все ведет.

— Ты три месяца служила в монастыре, — напомнил муж с безразличием в голосе, — а даже не смогла прочитать шестую главу священных писаний?

— Читала, но…

— Процитируй.

Голос мужа был ровным, спокойным, отчасти размеренным. Но руки и глаза говорили о жестокости, про которую он никогда не забывал напоминать.

— Ты не такой… — промолвила она, поднявшись с подушки. В знак смирения, герцогиня подползла к мужу, подложила под себя ноги и обняла мужа. — Не такой…

— Цитируй шестую главу! — грубо приказал герцог.

— Ты не такой… — повторилась Алекса, сжимая твердое, рельефное тело супруга. — Если хочешь, ты вправе меня наказать, покалечить, но я тебе не поверю. Я перенесла столько боли и познакомилась с ней очень близко. В тебе есть грубость, злость и жестокость, но я не поверю, что ты сможешь её причинить. Ты не такой…

Герцог выбросил ремень в сторону окна.

— К черту… — буркнул он, попытавшись отстраниться от жены, но она и этого ему не позволила. — Отпусти меня, Алекса.

— Никогда, — улыбнулась герцогиня, — ты принадлежишь только мне.

— И не боишься?

Алекса подняла глаза, показывая мужу, как умеет хлопать длинными ресницами. Аромат духов герцога сводил с ума, его твердое тело побуждало к новым свершениям. Алекса не верила, что он способен причинить своей жене много боли. А боль стала такой близкой подругой, что герцогиня способна её различить.