– Да нет, совсем рядом. Здесь кабачок есть один такой. Вот там у Отвертки и малина.

Об этом Слепой слышал впервые. Значит, люди, которым еще пару недель назад было приказано вести кандидата в депутаты, допустили явный прокол.

– Вот, кажись, и она, – медвежатник кивнул в сторону огней, показавшихся справа по курсу.

– Эй, стой! Подожди-ка! – оживился Глеб. – Выпусти меня отсюда.

Машина резко притормозила, и Слепой открыл дверцу джипа.

– Значит, так, – начал Глеб. – Пойдешь один. Как положено, поговоришь с Рыхлиным. Скажешь, что задание выполнено, но братва погибла в перестрелке. Однако книгу тебе удалось достать.

– Э, братуха, мы так не договаривались, – всполошился медвежатник. – Я ж, в натуре, сказал, что не пойду.

– Не боись, я тебя прикрою, – пообещал Слепой. – Пойми: другого выхода у нас нет. Ты должен передать ему это, и тогда… Тогда мы начнем.

Слепой дал ему черную папку. Ее пришлось позаимствовать в конторе Турбина. Для виду Глеб напихал туда старых газет.

– Скажешь, что вы нашли это в сейфе. Что это и есть «Слово о полку Игореве». Усек?

Медвежатник ненадолго задумался. Он давно уже был не рад тому, что ввязался в эту историю. Ему она с самого начала не нравилась: еще с того дня, как ему позвонил Отвертка и предложил выгодное дельце.

А теперь не нравилась еще больше. Ведь дый знал суровый нрав авторитета.

– Так, а что, когда… – промямлил он. – Что, когда он папочку-то раскроет? И увидит, что там не книга эта, а хрень какая-то? Он же меня на медленном огне…

– Не боись, – повторил Глеб. – На медленном не успеет. В самый последний момент, будто в сказке, появится твой маленький друг.

– А как ты узнаешь, что этот момент настал?

– Да очень просто. Вот тебе сувенир на память.

С этими словами он прикрепил к внутренней стороне рукава куртки медвежатника крошечный радиомикрофон. А затем вытащил из кармана передатчик.

– Проверка связи. Скажи что-нибудь.

– Не понял, а че говорить-то…

Эти слова были отчетливо слышны из маленького динамика. Слепой напутственно хлопнул медвежатника по плечу и пожелал ему удачи. Тот сел за руль джипа и нажал на газ. А Глеб, поеживаясь от ночной прохлады, стал пробираться к ресторану.

– Здравствуйте, а что… что здесь происходит?

Вид у Турбина был явно взволнованный. Вернее, он мастерски изображал волнение.

Когда аукционщику позвонили посреди ночи и сообщили, что на его контору совершено нападение, он ничуть не удивился. Турбину потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы выдавить из себя хотя бы пару испуганных слов.

Естественно, он не знал о том, что налет оказался неудачным. Поэтому в душе аукционщик ликовал. Все шло по его плану. И теперь оставалось лишь пройти пустые формальности: показания в милиции и все такое.

Не обрадовало лишь то, что его заставили приехать в аукционный дом прямо сейчас. Якобы для описи украденного. Но с милицией не поспоришь. Пришлось ехать.

– Кажется, кто-то к вам сегодня в гости пожаловал, – неторопливо произнес Федор Филиппович. – Но вы не беспокойтесь. Сосредоточьтесь, пожалуйста, и… к делу.

– Что… Что пропало? – Турбин играл разбушевавшегося холерика.

– Вот сейчас мы с вами это и выясним. Пожалуйста, осмотрите помещения своего офиса.

– А «Слово»? «Слово о полку Игореве» на месте? – казалось, будто еще мгновение – и он начнет биться на полу в эпилептическом приступе.

– Спокойнее, спокойнее, – сказал Потапчук. – Откуда же я знаю? Сами посмотрите. Кстати, где вы его хранили?

– В сейфе, – процедил Турбин. – В сейфе. Пойдемте…

– Вы знаете, как он открывается?

– Я? Да, знаю, конечно. Конечно, знаю…

Вздыхая, он отворил дверь того кабинета. Генерал, внимательно наблюдавший за выражением его лица, тут же отметил, как деланный испуг на долю секунды сменился разочарованием и недоумением. Сейф был закрыт.

– Здесь? – спросил Потапчук. – Не так ли?

– Да, здесь, – пришлось согласиться Турбину.

– Откройте, пожалуйста, сейф. И скажите, пропало ли что-нибудь.

Аукционщик нерешительно переминался с ноги на ногу. Только теперь Турбин понял, что он попал в ловушку. Но давать обратный ход было уже поздно.

– Вы знаете, я… ключи забыл дома, – с ходу родил он детскую отговорку. – Как-то, признаться, даже и не подумал взять их с собой.

– Хорошо, – терпеливо сказал генерал. – Тогда наш сотрудник съездит с вами за ключами.

Турбин понял, что эта отмазка не сработает. Наоборот, подозрения только усилятся. Тогда ключи очень быстро нашлись.

После того, как сейф был открыт, взглядам присутствующих предстала странная картина. На полке вместительного железного ящика лежали несколько цветных листочков.

Не надо было экспертизы, дабы установить, что они были напечатаны на обычном цветном принтере.

– Скажите, все ли на месте? – безучастно спросил Потапчук. – Ничего не пропало?

– В-ввсе… – пробормотал Турбин, стараясь как можно скорее закрыть сейф. Он понимал, что врать не имеет никакого смысла. И поэтому тут же захлопнул крышку, по-прежнему изображая подавленность.

Обернувшись, аукционщик увидел стеклянный глаз камеры, старательно наблюдавшей за его поведением. Он был уверен, что этот материал войдет в сюжеты новостей.

Глеб издалека, метров с пятидесяти, наблюдал за ресторанчиком «У Жоры». Ближе он подходить побоялся. К сожалению, все светящиеся окна были завешены шторами.

Джип стоял возле дверей.

Значит, пока все идет по плану. Непонятной была лишь тишина в эфире…

Те полминуты, которые потребовались Волку для того, чтобы добраться до ресторанчика «У Жоры», были самым сложным временем в его жизни. Ведь выбор – штука не простая.

С одной стороны, он побаивался Отвертки. И побаивался не зря. Авторитет давно славился своим крутым нравом. Поэтому избавиться от него было бы для медвежатника во благо. Тем более получить еще и отмазку от очередного срока…

Но, с другой стороны… Волк до сих пор ни разу не сотрудничал с легавыми. Да, он не был крутым отрицаловом, это правда. Но и среди шестерок тоже никогда не значился.

А сейчас…