— Благодарю вас, сэр Седрик. У меня больше нет вопросов, милорд.

Судья повернулся к Райли:

— Лорд Блэкхит, вы можете приступить к допросу.

Райли встал перед свидетелем.

— Сэр Седрик, какую сумму она у вас попросила?

— Простите, я вас не понял.

— Сколько денег попросила у вас подсудимая?

— Я отдал ей двести фунтов.

— Понятно. Это больше или меньше того, что она попросила?

— Она не назвала цену. Я предложил ей деньги, и она их взяла.

— Вы сами установили сумму?

— Да.

— Понятно. После того как вы ей заплатили, она отдала вам дневник?

Маркем смутился.

— Я ничего не знал о дневнике.

Райли сделал вид, что удивлен.

— Вы не знали, что есть дневник, в котором было указано ваше имя и намекалось на ваш адюльтер с проституткой?

— Нет, я этого не знал.

— Какое доказательство имелось у нее против вас? Позорящие вас письма?

— Нет.

— Свидетельства?

— Нет.

— Чем она вам угрожала?

Маркем заволновался.

— Она… она хотела приехать ко мне жить.

В зале раздался смех.

Райли бросил взгляд на Эйприл:

— Я некоторое время жил в одном доме с подсудимой и могу понять вашу тревогу.

Смех стал громким, и судья ударил молотком, призывая к тишине. Эйприл это не развеселило.

— Я женатый человек, сэр, — сказал Маркем. — Она сообщила бы моей жене…

— Но вы же заявили, что это выдумка.

— Это могло мне очень навредить.

— Каким образом? Если я приду к вашей жене и скажу ей, что вас только что короновали принцем Пруссии, она мне поверит?

— Конечно, нет.

— Тогда почему она поверила бы выдумке подсудимой? Сэр Седрик, ваша жена в состоянии отличить факт от фантазии?

У Маркема вытянулись губы.

— Да.

— Подсудимая силой заставила вас отдать ей деньги?

— Нет.

— Выходит, вы утверждаете, что обычная девушка вошла в ваш кабинет средь бела дня, рассказала вам историю о том, что она ваша дочь, чему вы не поверили, не представила никаких доказательств, ничем не угрожала вам, не попросила денег… и вы, тем не менее, заплатили ей сумму в двести фунтов?

Маркем начал, запинаясь, что-то бормотать.

— Сэр Седрик, суду не интересно, как вы тратите свои деньги. Вы можете выбрасывать фунтовые бумажки из окна вашего кабинета, если вам это нравится. Но для нашей подсудимой жизненно важно, признают ее виновной в вымогательстве или нет, поэтому должно быть абсолютно ясно, угрожала она вам или не угрожала, если вы не дадите ей денег. Следовательно, я хочу получить ответ: подсудимая обещала вам определенные последствия, если вы ей не заплатите?

Маркем окончательно растерялся.

— Не совсем так, но…

Напряжение у Райли спало.

— Благодарю вас, сэр. У меня больше нет вопросов.

Он посмотрел на Эйприл — она ему улыбнулась.

— Минутку, сэр Седрик, — произнес Нордем. — Вы считаете, что подсудимая действовала обманным путем?

— Да, я так считаю.

— В таком случае, милорд, я почтительно прошу, чтобы обвинение было изменено на воровство при помощи обмана.

Райли вскочил:

— Милорд, я протестую! Сначала вымогательство, а теперь воровство при помощи обмана… Обвинение намеревается обвинить ее по всему списку английского законодательства, пока не признает ее виновной в… краже свиньи?

Нордем протестующе поднял руки:

— Вовсе нет, милорд. Мой ученый друг пытается оправдать подсудимую, свою жену, при помощи юридической терминологии. Давайте действовать по правилам. Суду очевидно, что преступление было совершено. Мы не можем, не поступившись законом и совестью, позволить, чтобы дело подсудимой положило начало прецеденту такого вида преступления.

Судья снял очки.

— Я должен согласиться. Присяжные ознакомятся с новым обвинением. Прошу вас продолжать, мистер Нордем.

Райли сел. Он зря радовался, рассчитывая, что дело развалится после допроса первого свидетеля. Этот негодяй Нордем прав: терминология — ничто, а по сути Эйприл виновна.

— Могу я попросить разрешения у суда и пригласить Джону Хоторна, герцога Уэстбрука?

Райли снова встал.

— Милорд, я возражаю. Он не числится в списке свидетелей.

— Он в зале суда, милорд, — пояснил Нордем, — и я полагаю, что он может прояснить это дело. Однако обвинение оставляет за собой право рассматривать его как нежелательного свидетеля, учитывая, что он является свекром подсудимой.

— Я разрешаю, — сказал судья.

— Милорд, это нарушает ход заседания… — настаивал на своем Райли.

— Ваше возражение не принято, лорд Блэкхит! Пожалуйста, продолжайте, мистер Нордем.

Райли смотрел, как его отец поднялся на свидетельское место и принес присягу. Он понимал, куда клонит Нордем.

— Ваша светлость, — начал Нордем, — я знаю, что вы присутствовали в зале, когда сэр Седрик Маркем давал свидетельские показания. Скажите, подсудимая обращалась к вам с подобной выдумкой?

— Да, — ответил Джона, с негодованием глядя на Нордема.

— Вы давали ей какие-нибудь деньги?

— Никогда.

— Она просила о деньгах?

— Нет, не просила.

Нордем передал Джоне три документа.

— Не будете ли вы так любезны сообщить суду, что это за бумаги?

Джона достал очки и водрузил их на нос.

— Это копии моего последнего завещания.

Нордем начал прохаживаться перед свидетельским местом.

— Позвольте мне внести ясность. Это варианты вашего последнего завещания. Более ранний и самый давний вариант был исправлен, и появился второй вариант, который датирован следующим днем после того, как вы познакомились с подсудимой. Не могли бы вы объяснить, почему изменили ваше завещание?

Джона бросил на Нордема испепеляющий взгляд.

— Я включил туда Эйприл и сделал это в качестве подарка.

— Весьма интересно. И что вы ей завещали?

— Мое шотландское поместье Клондуган-Холл.

Зал охнул.

— Ваша светлость, вы знакомы с подсудимой всего два дня и завещаете ей целое поместье? Почему?