на глазах у большого количества людей. В любом случае, он передавал, что заберет тебя после школы.

Хорошо. Нам нужно было немного потренироваться.

— Ладно. Спасибо.

— По поводу обеда…

— Если ты скажешь мне, что я больше не могу тусоваться со своими друзьями, я сделаю тебе больно!

— Нет смысла говорить тебе об этом. Рано или поздно они вышвырнут тебя из своего круга. Они так поступили и с Кэт, но она вернулась к ним, как только мы расстались.

— Поппи, Рен и Рив не отказались бы от нее. — Я думала, что у нее когда-то были другие друзья, и именно они ее прогнали.

— Не Рив, а Поппи и Рен. Она встречалась со мной, а я втягивал ее в неприятности. Они думали, что она потянет их вниз.

Как они смеют так обращаться с ней!

"Возможно, тебе придется перестать общаться и с ней".

О, да. Чувство вины разъедало меня, как рак, от которого нет лекарства.

— Али, — начал Лёд. — Слушай. Я…

— Давай не сейчас, — перебила я. Хотя понятия не имела, что он собирался сказать, я просто знала, что не выдержу еще одного расстройства.

— Хорошо. Значит позже.

— Позже. — Мы разошлись в разные стороны по коридору.

Высидев второй и третий уроки и осчастливив мисс Мейерс своим вниманием, я нашла Кэт в столовой за ее столиком. Остальных с ней не было. Она вертела на столешнице зеленое яблоко. Сегодня на ней была майка и узкие джинсы. Наверное, я никогда раньше не видела ее в майке. Впервые я заметила шрамы на внутренней стороне ее локтей.

Шрамы, напоминавшие следы от уколов.

Не может быть, чтобы Кэт принимала наркотики. Просто не может быть. Я бы никогда в это не поверила.

Сейчас она выглядела бледнее, чем в выходные. Под глазами залегли тени, а губы потрескались. Я села рядом с ней.

— Эй. Как ты себя чувствуешь?

Она вздрогнула от неожиданности, ее рука коснулась сердца. Затем Кэт улыбнулась мне, своей идеальной, лукавой улыбкой, которая притягивала меня, радовала и всегда располагала к себе.

— Немного устала. Наверное, Лёд высосал из меня жизнь, когда целовался со мной. Или заразил плотоядной бактерией.

— Мерзость!

— Нет. Это весело. — Она нарисовала сердечко вокруг яблока. — Сегодня он передал мне уже три записки с просьбой пойти с ним на свидание в эти выходные и даже поклялся вытатуировать мое имя на своей заднице, если я соглашусь.

— Вы снова вместе?

— Вряд ли. Он еще недостаточно страдал.

У меня было ощущение, что она не так заинтересована в его страданиях, как в защите своего сердца.

— И где же девочки? — Буду вежливой, решила я. Они поумнели и снова завоевали расположение Кэт. Это все, что имело значение.

— Думаю, Рив с Бронксом. — Она взмахом руки указала на стол Коула. — Видишь, его нет с ними.

— Он мог пойти домой с Коулом. — Потому что я сильно сомневалась, что отец Рив отменил запрет на свидания с охотником. — Но… — Я наклонилась и прошептала: — Я видела, как они целовались на вечеринке.

— Что? — завизжала она, возбужденно хлопая в ладоши. — И ты только сейчас говоришь мне об этом? Я должна ненавидеть тебя вечно!

— Прости. Я хотела сказать. — Я не могла рассказать все, но это можно не утаивать. — Коул отвлек меня.

— И конечно же нам придется безжалостно ее дразнить.

— Конечно. Я уже ее предупредила.

— Ей понравилось? Он неплохо целовался?

— Я лишь мельком взглянула.

Кэт увидела кого-то за моим плечом и закусила нижнюю губу, на ее лице отразилось волнение.

— А вот и Рив. Бронкса нет с ней. Но девчонки пришил с ней.

Как только они сели, их сумки упали на пол, а еда была разложена по столу, Кэт заерзала на своем месте, стараясь скрыть секрет, для нее это явно было тяжело.

— Где вы были? — спросила я.

Рив не смотрела на меня.

— Нигде.

— Бегали за Бронксом, — сказала Поппи, убирая рыжие волосы назад, в то же время Рен сказала:

— Ее сердце разорвано в клочья. Может, кто-нибудь объяснит мне, что такого особенного в неудачниках этой школы? Или почему все мои друзья бегают за ними, зная, что их будущее будет под угрозой?

— Не могли бы вы рассказать мне, почему вы иногда так раздражаете меня? — Кэт успокоилась, ее волнение улетучилось. — Что он сделал, Рив?

Рен хмыкнула.

— Он узнал, что я встречаюсь с Джоном, устроил скандал, завел меня, а потом сказал, чтобы я проваливала, вот что. — Она бросила пакет на столешницу и начала копаться в нем, пока не нашла шоколадку. — Я не понимаю его.

По крайне мере, он хотя бы поговорил с ней.

— Парни, — проворчала Поппи.

У нее тоже были проблемы с кем-то?

— Ты уже нашла себе кандидата? — спросила я, вспомнив, как она планировала осмотреться, пока не найдет того самого. Видите? Я могу быть милой.

Рен подпиливала ногти, все еще явно расстроенная из-за Кэт.

— Нашла, и ей отказали наотрез.

— Все было не так! Я никому не давала шанса отказать мне. Это тебя бросили.

— В последний раз я бросила его.

Кэт вскинула руки.

— Неужели больше никто не держит меня в курсе событий? Я больше, чем просто красивое лицо, знаете ли. У меня есть уши. Я люблю слушать. Я знаю, что в это трудно поверить, учитывая, что из моего рта постоянно вылетают драгоценные камни, но давайте, хотя бы попробуйте.

Если бы не блеск в ее лесных глазах, я бы подумала, что она говорит правду. Остальные девушки пристыженно склонили головы.

— Извини, — сказала Поппи. — Я позвоню тебе позже и расскажу все подробности.

— Я тоже, — сказала Рен.

Мне нужно было взять уроки манипулирования у Бешеного Питбуля; она была мастером.

— Мне кажется я влюбилась в тебя, серьезно.

Задрав нос, она погладила свои волосы.

— Я серьезно должна перестать делать своих подруг лесбиянками, но, кажется, у меня не плохо получается. Это моя животная привлекательность.

Я прикрыла рукой свой смех.

Рен бросила в нее салфетку, попав в плечо.

— Тебе лучше позаботиться о своем эго.

— Почему? Оно идеально. — Прежде чем Рен успела ответить, Кэт прильнула ко мне. — Я забыла тебе сказать. Я завела дерево слухов. Вот. Смотри.

Она достала из кармана листок бумаги и протянула его мне. Развернув его, я ахнула. Имя за именем, стрелка за стрелкой, с пометками и примечаниями, заполняли всю страницу.

— Я знаю, ты думаешь, что Маккензи пустила слухи, но я также знаю, насколько Коул и вся его банда преданы друг другу. Они не поверят, что Маленькая Мисс Любовь до Ненависти сделала что-то плохое,