Идя по коридору в компании демона, я все думала, как непредсказуема судьба. Ведь еще неделю назад я посчитала бы ненормальным любого, кто бы сказал, что я вот так просто смогу пройти рядом с лордом Хиртоном. Улыбнулась ему, чувствуя все более растущую симпатию.

– А что ты, Леся, с замужеством решила? До конца учебного года подождать или сейчас прямо? – неожиданно спросил демон.

Удивленно посмотрела на него и ответила вопросом на вопрос:

– А вы что решили?

– В конце года, – улыбаясь, сообщил довольный демон, а потом вдруг хитро подмигнул. – Но, может, и раньше. А у вас там как, не планируется?

– Мы пока отложили этот вопрос ненадолго, – тихо сообщила я, отводя взгляд в сторону. – У нас все сложнее, ты же знаешь, Витор. Нам нельзя афишировать свои отношения в стенах академии…

– Малышка, поверь, ты заслуживаешь счастья, а с ним ты счастлива, я видел вас вдвоем, вы оба словно светитесь изнутри…

Благодарно улыбнулась коллеге и постучала в дверь кабинета ректора, к которому мы как раз подошли.

– Входите, – милостиво разрешила мышка-ручка.

– Госпожа ректор, мы к вам со списком, – начала я.

Виктория Богдановна посмотрела на нас и жестом предложила присесть.

– Рада видеть вас друзьями, уважаемые госпожа Гориховская и магистр Хиртон. Дошли слухи, что у вас теперь отношения с госпожой Глазковой, лорд Хиртон. Это правда?

– Да, уважаемая, госпожа Беспалова. Олеся Викторовна смогла понять, что причиной моего неподобающего поведения было проклятие «неспокойного сердца», и предложила помощь специалиста из своей школы…

– Вот как… – улыбаясь, произнесла госпожа ректор, внимательно нас разглядывая. – Все, что ни случается, все к лучшему. Я рада за вас.

– Благодарю. Вот список, который вы просили принести.

И демон протянул список участников. Госпожа Беспалова быстро пробежала его глазами и задала вполне резонный вопрос:

– Всего четверо?

– Зато лучшие из лучших, – с гордостью произнес демон и посмотрел на меня. – Мы с госпожой Гориховской им устроили настоящую адскую жизнь, выявляя самых достойных.

– Отлично, значит, завтра во время обеда будут объявлены участники. Как вам известно, игры пройдут через две недели. А в следующую субботу состоится бал, посвященный участникам игр. Просьба проинформировать об этом студентов-участников. Им предстоит открывать бал. Прийти на него они могут со своими девушками.

Я побледнела, глядя на ректора. Ведь она знает, что я с Владом… Перехватив мой взгляд, суровая дама отрицательно покачала головой. Значит, нельзя, ему придется с кем-то другим идти на бал.

– Вы свободны, спасибо за проделанную работу, – произнесла госпожа Беспалова, жестом указывая нам на дверь.

– Не расстраивайся, малышка, – решил меня подбодрить демон, по-дружески прижимая к себе одной рукой. – Уверен, что Влад что-нибудь придумает…

Благодарно улыбнулась демону и отправилась к себе в комнату.

* * *

Сегодня во время обеденного перерыва студентам объявили о предстоящем бале и огласили список участников. Влад обо всем узнал еще вчера вечером и очень расстроился, что пойдет без меня. Я же пообещала присутствовать на балу как преподаватель.

Сегодня мы собирались навестить Грина. Влад сказал, что зайдет в шесть вечера, а точнее, воспользуется услугами наших постоянных помощников – домовых (эдакая служба «Домовой – экспресс-доставка», как я однажды пошутила, за что получила легкий подзатыльник и обиженную домовиху). Сейчас на часах было пять…

Я заранее оделась, на этот раз в теплый брючный костюм, погода мерзкая, весь день льет как из ведра… В окно постучала сова. Интересно, кто бы это мог ее послать? В лапках промокшей малышки была записка, написанная папиным почерком: «Леся! Помоги!»

В голове заметались мысли, одна другой ужаснее. Но самая настойчивая из них кричала: «Повелевы как-то смогли восстановить кровный договор!» Не понимая, что делаю, схватила плащ и метлу и выскочила на улицу. Видимость была ужасной, промокла я моментально… У ворот меня встретил Феня, но я проскочила мимо него, стремясь на помощь отцу, а возможно, и матери… Я начала уже создавать портал для перехода, когда яркая вспышка света ослепила меня и повергла во тьму. Последнее, что помню, – это мужской силуэт, устремившийся ко мне, и мысль, что папа бы никогда не послал ко мне сову…

* * *

Приходила я в себя медленно, осознавая, что пошевелиться не могу. Медленно приходили воспоминания последних событий и осознание, что я реально сглупила. Папа никогда не пользовался услугами сов, предпочитал летучих мышей… И вообще, он бы никогда не позвал меня на помощь, привык справляться со всем сам, а уж подвергать опасности единственную дочь… «Глупая, глупая, глупая…» – ругала себя я. Это же надо было так легко попасться! Медленно открыла глаза, желая осмотреться, и тут же закрыла их, жалея, что вообще открыла. Это была просторная комната с широкой кроватью, на которой лежала я в полуобнаженном состоянии (причем одежда была явно не моя, меня переодели!). А напротив в кресле разместился Николай Повелев, довольно ухмыляющийся своим мыслям.

– О, не стоит, Леся, притворяться спящей. Тебя это все равно не спасет, – проговорил он, сладко улыбаясь.

Распахнула глаза и огляделась еще раз, теперь уже внимательнее. Меня приковали к кровати за руки и опутали тело магической сетью. Ведьмин камень с меня сняли, так что пытаться призвать свою силу ведьмы нет шанса.

– Ты думала, я прощу тебе унижение перед императором? Думала, я не пойму, чьих это рук дело – опоить меня любовным зельем? Или надеялась, что папочка защитит тебя? – с каждым вопросом Николай подходил ко мне ближе и ближе, глаза его горели нехорошим огнем. На последних словах он и вовсе навис надо мной. – Отвечай! – прорычал он мне в лицо.

Ну вот что у мужчин за привычка: загонять женщину в угол и рычать на нее? Бесит! Вот меня и прорвало…

– А по-твоему, я должна была смиренной овечкой пойти с тобой к алтарю? Ха! Как бы не так! Думаешь, я бы стала смотреть, как ты радуешься, заняв папину должность, которой он больше заслуживает, чем кто-либо другой? Никогда! – в ярости ответила я инкубу прямо в лицо. Пусть знает, что Гориховские никогда не сдаются. Я дочь своего отца!

Нехороший блеск в глазах инкуба заставил мой пыл несколько увять. Что-то подсказывало мне, что зря я это вот сейчас выпалила, зря…

– Тебе придется смириться со своей участью, дорогая, – склоняясь к моим губам, произнес Николай, делая акцент на словах «придется» и «дорогая». Жесткие губы накрыли мои, рука удерживала мой подбородок, не давая увернуться от его поцелуя. Поцелуя, лишающего возможности дышать, заставляющего желать лишь одного – чтобы это все скорее прекратилось. – Ты такая сладкая, – простонал Николай, ненадолго оторвался от моего рта, чтобы начать покрывать поцелуями шею. Меня стало трясти от отвращения, а этот мерзавец подумал, что мне нравится! – Потерпи немного, дорогая, не стоит торопиться, – произнес он, спускаясь губами к моей груди – груди, которую еще недавно нежно целовал Влад. Влад! Как же он был прав, прося меня предупреждать его о своих передвижениях!