Кольцо… Мои подозрения подтвердились.

На всех снимках, даже на тех, что относились ко времени ее учебы в лицее, Элизабет носила на указательном пальце левой руки золотое кольцо. Это кольцо можно видеть в двух сценах, записанных на видеодиск, разве что Элизабет носила его на безымянном пальце как обручальное кольцо, будто реквизит для фильма.

В противоположность этому на фотографии, приколотой у меня на двери, кольцо исчезло. По какой причине? Если Элизабет сняла его ради кадра, куда оно подевалось? Конечно, это была всего лишь деталь, которая в любое другое время моего расследования показалась бы мне не заслуживающей внимания. Однако эта деталь предстала передо мной со всей ясностью и очевидностью. С тех пор я не мог унять своего волнения.

Двумя часами позже я сидел перед своей бабушкой в ее маленькой квартирке стационара в Вествуде. Бабушка показалась мне усталой, но я видел, что она делает над собой усилие, чтобы выглядеть хорошей собеседницей. Цветы, которые я ей принес в прошлый раз, теперь совсем завяли и бесславно доживали в коридоре открытой кухни. Я сожалел, что не принес новый букет.

Бабушка спросила, что нового у нас с Эбби, я солгал, сказав, что через несколько дней она приедет в Лос-Анджелес и в следующий раз мы придем к ней вместе. Мы поговорили о дожде и хорошей погоде. Я говорил о всяких пустяках, чтобы отсрочить то, ради чего приехал. Наконец, воспользовавшись затянувшейся паузой, я спросил:

– Кстати, ты не помнишь кольцо, которое носила моя мать?

Мой вопрос не вызвал у нее никакого особенного отклика.

– О чем ты говоришь?

– Ничего особенного, но… Разбирал фотографии и заметил, что у нее на указательном пальце левой руки всегда надето кольцо. Не знаешь, откуда оно у нее?

– Оно принадлежало Уильяму.

– Твоему мужу?

Лицо ее закрылось: я знал, что она не любит говорить о нем.

– Конечно, моему мужу… Его мать подарила нам на свадьбу два одинаковых золотых кольца. Его кольцо не было похоронено вместе с ним, я забрала его сразу после его смерти.

Она протянула мне левую руку, чтобы показать свое кольцо из желтого золота, выпуклое, незатейливое.

– Ты хочешь сказать, что кольцо, которое ты носишь, точно такое же, как было у моей матери?

Она согласно кивнула.

– Мое чуть легче, но, за исключением этого, они одинаковы. У Лиззи было обыкновение рыться в моей шкатулке с украшениями. Думаю, она прекрасно знала, чье это кольцо, гораздо раньше, чем я ей сказала. Я никогда ей не говорила, что за человек был ее отец. Уильяма больше нет, и если я что-то в жизни усвоила, так это что не стоит плохо говорить об ушедших. Лиззи была склонна его идеализировать. Она не знала, что в тот день, когда с ним произошел несчастный случай, он был мертвецки пьян. И тем более не знала, как осложнилась наша совместная жизнь в последние годы.

– Некоторые вещи дети чувствуют.

– Без сомнения, но я попыталась защитить Лиззи так хорошо, как только могла.

Так же, как она попыталась защитить меня, позволив мне верить, что однажды мать вернется к нам.

– Когда она взяла это кольцо?

– Должно быть, ей тогда было пятнадцать. С того дня она с ним больше не расставалась.

– Но ведь ты продолжаешь носить это кольцо не ради своего мужа, ведь так?

Нина вздохнула.

– Я вышла за Уильяма перед богом, и что бы ни произошло между нами, он останется моим супругом до моего последнего дыхания и даже после. Некоторые связи намного сильнее всего остального и не могут быть разорваны. Но когда Лиззи начала носить это кольцо, оно стало своего рода символом, объединявшим ее и меня. После ее исчезновения я не рассталась бы с ним ни за что на свете. Я говорю себе, что там, где она сейчас, это кольцо еще с ней.

В это верить точно не приходилось, так как в тот день, когда было сделано фото, кольца на ней не было…

– Почему тебя вдруг заинтересовало это кольцо? – снова заговорила бабушка, когда я замолчал.

– Обычное любопытство.

– Я старая, Дэвид, но не слабоумная.

– Я это хорошо знаю. Не говори так.

– Хоть тебе и стукнуло 40 лет, для меня ты всегда будешь маленьким мальчиком. Я тебя знаю наизусть, я вижу, когда тебя что-то печалит.

– Это кольцо не имеет никакого значения.

Тем не менее я неподвижно замер, уставившись на то кольцо, которое было на пальце у Нины. Неужели эти несколько граммов золота способны соединить два человеческих существа? И над этой связью не властно ни время, ни смерть?

– Ты уверен, что у тебя с Эбби все хорошо?

– С чего бы у нас должно быть по-другому? Я тебе говорил, что она скоро приезжает в Лос-Анджелес. В последнее время мы не виделись, нам всего лишь надо немного отдохнуть друг от друга.

– Ты совсем не умеешь лгать, Дэвид. Что я тебе говорила? Маленький мальчик. Позавчера Эбби приезжала навестить меня.

Я не верил своим ушам. Чтобы прийти в себя, я положил руку на лоб.

– Почему ты мне сразу этого не сказала?

– Полагаю, ждала, что ты мне сам об этом скажешь.

– Что она тебе такого рассказала?

– Мало чего, но я почувствовала, что у вас что-то не ладится. Что между вами происходит?

Я встал, чтобы сделать несколько шагов по маленькой гостиной.

– Что произошло? Я всего-навсего был не на высоте. Я вовсе не подарок для нее. Никогда не уделял время, ни чтобы слушать ее, ни понять, что она хочет на самом деле… Не знаю, согласится ли она вернуться, чтобы жить со мной.

– Вы окончательно расстались?

– Я бы так не сказал. Эбби сказала мне, что ей нужно несколько дней, чтобы поразмышлять о наших отношениях. Вчера я зашел к одной из ее подруг и устроил сцену, которая, боюсь, только ухудшит ситуацию. Это все моя вина, я совершил слишком много ошибок.

Нина посмотрела на меня с теми же нежностью и состраданием, как раньше, когда я расстраивался из-за пустяков, а она пыталась утешить меня.

– Все ошибки могут быть исправлены, Дэвид.

– Конечно, ты права.

Но в глубине души я думал: «Нет, Нина, твоя дочь так и не смогла исправить свои ошибки. Она заплатила за них своей жизнью…»

– Иди сюда, сядь рядом со мной.

Я снова занял свое место. Бабушка опустила глаза и стянула золотое кольцо с пальца.

– Что ты делаешь?

– То, что мне уже давно следовало сделать. Держи, я хочу, чтобы ты взял это кольцо.

– Нет, Нина, я не могу…

– Можешь. Теперь, когда я сказала тебе, что оно для меня значит, я знаю, что ты будешь беречь его. Я хочу, чтобы эта вещь была у тебя, и хочу дать ее тебе сегодня. Каждый раз, когда ты будешь смотреть на него, ты будешь думать о своей матери и обо мне. Ничего на свете не способно доставить мне большей радости.