разуме, что я даже с шага сбился. Ведь выходит, что я также могу быть отцом этому ребёнку. Да? Или нет? Или… Что, если это и правда мой сын или дочь? А может сразу двое?

И размечтался ты, Ярик…

Ещё даже неизвестно ничего.

И будто в ответ на мои мысли в окне у входа я заметил хрупкую фигурку Василисы. Она стояла на крыльце, глядя вдаль, обняв себя за плечи. Порыв холодного ветра вызывал дрожь тоненького стана, но, казалось, она этого не замечала. Как и брошенные ей в лицо всё тем же ветром волосы.

В общем, опять заболеть, похоже, решила.

И это тогда, когда в таком уязвимом положении пребывала!

Когда-нибудь я всё же её выпорю, и совесть мучить не будет!

И куда брат только смотрит?

Вот! Ещё и это! Если до этого собирался просто признаться в том, что желаю его невесту себе, то теперь…

Он меня убьёт! Однозначно! Но да к чёрту! Молчать дальше уже в любом случае не вариант. Не тогда, когда его ребёнок может оказаться моим.

Нет, не к нему я направился. Сперва решил загнать одну сумасшедшую в дом. Поэтому, подхватив куртку с вешалки прихожей, вышел за ней на крыльцо.

— Опять заболеть решила? — укорил, накидывая вещь на дрожащие плечи. — Почему ты вообще здесь? Разве вы с Игнатом не должны сейчас обсуждать будущее на троих?

Она от моего прикосновения дёрнулась, как от огня. Но в итоге осталась стоять ровно там, где и была.

— Меня тошнило, — напомнила сухо то, что я и так знал. — Нужно было больше воздуха, — помолчала, а затем добавила: — Игнат вышел почти сразу за тобой. Да и что тут обсуждать? Закажу одежду по каталогу, как и кроватку с пеленальным столиком. Всё. Готово.

— М-да… радость материнства из всех щелей так и прёт, — прокомментировал я её подход.

Тупо, но задело. Понятно, что ситуация не располагает к радости, но чтоб настолько?

— Может тогда аборт лучше? — предложил.

Нет, сам так не думал, но было интересно узнать её мнение. Тем более что вслед за озвученным вопросом последовал взгляд, будто посмотрела на врага. Приоткрыла рот, чтобы ответить, но в итоге ничего не сказала, поджала губы. Сбросила со своих плеч накинутую мной вещь и спустилась со ступеней. Конечно, я последовал за ней. Не забыв вернуть куртку на прежнее место — ей на плечи.

— Если делать аборт не собираешься и ребёнку рада, откуда тогда такой похоронный настрой? Выглядишь так, будто всё наоборот, — задал новый вопрос, поравнявшись.

Остановилась. Повернулась ко мне. Впилась в куртку до побеления пальцев, явно подумывая снова от неё избавиться, но в итоге лишь прищурилась, пристально разглядывая меня.

— А давай ты просто скажешь, что тебе от меня надо? По тебе тоже не скажешь, что ты очень рад стать дядюшкой. Тогда что? К чему эти вопросы про моё материнство? — съехидничала она. — Если тебя тоже интересует вопрос, вложу ли я деньги отца в вашу компанию, то я и так уже согласилась. Что ещё?

Отповедь, надо признаться, обескуражила.

Впрочем, пора было привыкнуть, что нормальное общение с этой женщиной у нас уже никогда не сложится. Она же сама этого не желает, отбивая все мои попытки с ней поговорить. Не спорю, я и сам не лучше, иногда так и тянет задеть её, что контролировать язык не всегда получается. Но сейчас-то что не так?

— Хочу знать, каков шанс, что этот ребёнок может быть моим. Ты же вроде инъекцию себе делала как раз в тот день, — сказал, как есть.

Она вновь поджала губы, уставившись на меня так, будто увидела свой самый страшный кошмар. Но надо отдать должное, справилась с эмоциями быстро.

— Так я же до этого в другой спальне бывала в вашем городском доме, забыл? — произнесла мрачно. — Видимо, раньше стоило её поставить. Или твоему брату стоило быть аккуратнее, пока он мою девственность для тебя сохранял. Как сегодня, например, — закончила ядовито, сжимая кулаки.

Так, Ярослав, спокойнее, вдох-выдох, вдох и длинный выдох.

— А ты можешь хотя бы раз нормально и честно ответить на мои вопросы? Без этих саркастичных увиливаний? Да или нет?

А сам аж дыхание затаил в ожидании чёртового ответа. Который конечно же последовал в её привычной манере.

— А зачем? — усмехнулась Василиса. — Это ж не я, а вы двое тут теряетесь в догадках, кто ж отец.

— А ты, значит, не теряешься? — прищурился, разглядывая её по-новой.

То, как она вновь задирала свой хорошенький носик, чтобы казаться уверенней, чем есть на деле. Как поджимала пухлые губки в недовольстве, но почти уверен, что злилась больше на себя, чем меня. Как хрупкие пальчики до побеления сжались на моей куртке.

— А мне без разницы, — фальшиво безразлично фыркнула она. — Этот ребёнок — мой. И только мой.

Вот тут я ей улыбнулся. Шагнул ближе.

— Ошибаешься, — проговорил тихо, глядя в зелёные глаза. — Этот ребёнок далеко не только твой. Но так и быть, до родов можешь считать именно так. В конце концов, на данный момент он ведь и правда только в тебе существует, — показательным жестом положил ладонь на её живот. — Но если решишь его у меня отобрать… Я перестану быть таким терпеливым и заботливым с тобой. Ты и так по настоянию Игната из дома не выходишь, а там и комнаты покидать не сможешь, чтоб уж наверняка. Как тебе такой расклад?

И вновь затаил дыхание в ожидании того, что же она ответит в этот раз. Тем более, что правду я уже и так знал. Всё остальное — не так уж и важно. Но всё же интересно, как далеко она может и готова зайти в своём упрямстве. Вот и в мои пальцы, касающиеся её животика, впилась с такой силой, будто решила мне их переломать.

— А не пойти ли тебе?.. — выдавила из себя елейную улыбочку Василиса. — К Оленьке своей, например? Вы ж там целых трое суток были так сильно заняты друг другом, планируя чужую свадьбу, что даже не удосужились невесте сообщить о результатах и процессе этого самого планирования. Вот и иди, сходи к ней снова. Можешь вообще больше не возвращаться. Заботься о ней.

— У тебя слишком богатая фантазия, — усмехнулся. — Или ты свечку держала в процессе моего общения с ней, а я не в курсе? Точно нет. Иначе бы знала, что помимо Ольги на встрече были и другие девушки. И мы с ними и правда многое успели сделать.

Например, обсудить саму церемонию, танец новобрачных, подобрать