— Отличная штука, мастер Раста, — похвалил я гнома.

— Правда, мастер Вик? — Раста удивленно оглянулся, сомневаясь, не шучу ли я.

Любители пошутить среди наемников нашлись, они весело обсуждали это изделие. Я же был абсолютно серьезен. Изобретение и в самом деле было полезное. Если колеса и ось сделать легче, то его может без труда катить и один гном (или человек).

Гномы, почувствовав одобрение, собрали и вторую такую же тележку. Все лишние вещи они сложили на эти легкие повозки.

Пора было трогаться в путь. Но оставался еще один немаловажный вопрос — тот самый коридор между скалами, где мы попадали без чувств.

Предводитель аборигенов шел впереди, я остановил отряд метров за пятьсот от злополучного места. Всю дорогу предводитель уверял, что они к факту нашего усыпления не имеют никакого отношения. Признаться, я так и не решил, можно ли до конца доверять этому утверждению.

— Это не мы. Это горы. Дыхание духа гор валит с ног каждого, кто подойдет к этому месту, — утверждал абориген.

— А как же мы потом оказались на дне долины? — удивился я.

— Когда наступает вечер, ветер дует с той стороны, — предводитель махнул рукой в сторону севера, — дыхание гор уносит в сторону.

Все понятно: хитрецы дождались подходящего ветра и достали нас из ущелья.

Подходящего ветра пришлось ждать до вечера. Не доверяя полностью аборигенам, мы предложили им самим прогуляться по ущелью. Лишь когда они безопасно миновали его, мы двинулись в путь. Не все сразу. Отряд в полсотни гномов ушел вперед, и лишь через полчаса, дождавшись сигнала трубы, двинулись в путь все остальные.

Стоянку мы разбили у того самого ручья, в который въехал наш велотанк. Благодатная долина осталась позади. Впереди нас ждал путь домой.

Обратный путь не был короток и не был легок, но все радовались, потому что мы направлялись домой. Дня три наемники подсмеивались над гномами, которые катили тележки, но вскоре эти смешки смолкли: гномы шли налегке, сложив на брички существенную часть поклажи, наемникам же все приходилось тащить на себе. Лишний груз в заплечном мешке поразительно действует на мировоззрение.

Гномы радовались удачному завершению посещения Румиланты. Гвардейцы были счастливы. Те из них, что пришли с нами, радовались исполненному долгу. Те, что провели в долине целый год, радовались неожиданному избавлению от не слишком тягостного, но все же плена. Настроения наемников были переменчивы. К их радости примешивалось недоумение. Они почему-то вбили себе в голову, что поход обязательно должен принести большую прибыль. С чего они это взяли? С того, что этот поход затеял именно я. Тоже мне, нашли талисман! И это при том, что я им ничего подобного не обещал. Ну да, мой поход к вольным городам реки Хат открыл много перспектив, в том числе и для абудагцев. Тысячи наемников получили работу в охране караванов. Основанная на острове среди реки фактория хотя и была смешанной, но тоже приносила Абудагу немалый доход. Все это так, но кто сказал, что так должен заканчиваться каждый поход, который я затеваю? Тогда я ставил задачи, которые потом осуществились с лихвой. Сейчас же моей задачей было освобождение герцога, только это, и ничего более. Не скажу, чтобы в этом не было выгоды, просто она была не такой прямой, чтобы наемники могли ее заметить. Не все могут представить развитие событий на несколько лет вперед, в основном из-за недостатка информации. Но даже и при наличии информации не все хотят сопоставить факты и сделать выводы, которые лежат почти на поверхности.

Освобождение герцога было выгодно всем. В первую очередь мне и, конечно, самому Фагуа. Но это далеко не все. Это было выгодно жителям герцогства, и не только герцогства, но и всей империи. Не на пользу империи курс, к которому ее подталкивает граф Остер, совсем не на пользу. Освобождение герцога было выгодно гномам — Фагуа гораздо лучше, чем большинство сановников, относится к развитию внешней торговли и к появлению на торговых рынках империи новинок, которые поставляли мастера из долины. Можно сказать, что он лучше относился к развитию технического прогресса, и вовсе не потому что он такой положительный, просто он более дальновиден. Любые изменения могут быть направлены как угодно, а мудрость правителя как раз и состоит в том, чтобы повернуть изменения на пользу себе и стране.

В конечном итоге возвращение герцога в Занту выгодно и абудагцам. Если все пойдет так, как идет сейчас, года через три-четыре имперские власти начнут препятствовать свободному плаванию абудагских купцов по Ропе. Уж Остер непременно приложит к этому руку, это ясно как день. Для меня. Для наемников это сейчас совершенно неясно. В любом случае мы платим им щедро, и у них нет формальных поводов обижаться, разве что упрекнуть себя в излишней фантазии. Впрочем, участие в освобождении герцога само по себе дело почетное.

Герцог, кстати, был на удивление неразговорчив. Он отдавал необходимые распоряжения, когда этого требовали обстоятельства. Остальное же время он любовался окружающим пейзажем или был погружен в себя. Пару раз я пытался осторожно затеять разговор, но ответы Фагуа были односложны, к общению он был не расположен.

Я терялся в догадках. Образ задумчивого философа совсем не вязался с тем герцогом, которого я знал. О чем он думает? Что заставило его так погрузиться в себя? Я уже начал было беспокоиться, но, когда на горизонте показались наши корабли, герцог оживился, хлопнул в ладоши и потер руки.

— А что, виконт, не устроить ли нам праздник?

О нет, только не это!

— Повара сюда! — тем временем крикнул герцог. — Бездельник, мчись скорее на пристань и накрывай праздничный стол. — Виконт, вы случайно не захватили с собой несколько дюжин бутылок нашего игристого вина? — Это уже ко мне. — Нет? Что ж, в трюмах моих кораблей его предостаточно. Объявляю праздник по поводу нашего возвращения!

— Ура! — вскричали гномы. Слово «праздник» для них привлекательно.

— Устроим гномьи пляски! — воскликнул Нимли.

— И борьбу на руках! — воскликнул Раста.

— Ура! — весело рявкнули гвардейцы.

Если герцог объявляет праздник, гвардии положено браво и с должным усердием кричать «Ура!».

Наемники тоже обрадовались и стали оживленно переговариваться друг с другом. Упоминание о вине, находящемся в трюмах кораблей герцога, приподняло им настроение. До чего тонкий бывает у некоторых людей слух. Если праздник всеобщий, то мимо наемников он тоже не пройдет.

Праздник не обошел никого. Из трюмов выкатили несколько бочек вина, на поляне накрыли большой импровизированный стол. Разносолов не было, приходилось довольствоваться свежепойманной рыбой и местной дичью. Но повар постарался на славу и поработал с большим умением. Даже при скромном наборе продуктов угощение было весьма разнообразным.

К своему столу Фагуа пригласил меня и офицеров гвардии. Вино было подано в керамических бутылях, стеклянные бутыли пока были дороги даже для герцога. Считались они большой диковинкой, так как стоили гораздо больше своего содержимого. Если их и заказывали, то для того, чтобы поставить на почетное место в виде коллекционного экземпляра, а никак не для повседневного использования. Тем не менее вино от хранения в керамике ничуть не становилось хуже.