– Ох! – выдохнула Истома.

Аппарат подскочил метров на сто над снежно-белым искрящимся «лесом» удивительных геометрически правильных «сосен», завис в воздухе.

«Готов передать управление», – вежливо предупредил Диего.

– Подожди, – отмахнулась Истома, – дай полюбоваться на эту красоту.

Ландшафт и в самом деле был настолько необычен, что Ясен тоже замер, впервые в жизни наблюдая за изломами Орилоух-Горы с воздуха, восхищённый орилоухскими «башнями», «замками», «соборами», «лесными зарослями» и вообще ни на что не похожими конструкциями. Лишь под зависшим коггом в белоснежных извивах виднелся медленно расширявшийся и углублявшийся провал, там, где из «снежных» торосов вылетел земной аппарат.

– Неужели вся эта геометрическая фантазия была когда-то планетой? – проговорила Истома. – Одной математической формулой?

– Это уже не формула, – сказал Ясен, – это уже аттрактор.

– Не изъясняйся математическими терминами, будь проще.

– Да я не хотел…

– Поехали! – Истома хрустнула пальцами.

Лепестки её кресла сошлись, образуя настоящий кокон.

То же самое произошло и с креслом Ясена. Верхний лепесток опустился ему на голову, к глазам придвинулась прозрачная линзовидная пластина.

Он поёжился, но вслух высказывать свои ощущения не стал, понимая, что заработала система обеспечения безопасности вместе с системой подачи информации. Зато отреагировала Истома:

– Чёрт побери! Предупреждать надо!

«Извините», – отозвался инк.

Ослепительно-белые фестоны «мха», «коралловые рифы» и горы «геометрической пены» Орилоух-Горы начали стремительно уходить вниз.

– Ур-ра! – прокричала Истома весело. – Даёшь свободу!

Ясен покачал головой, не желая, впрочем, огорчать спутницу своими замечаниями.

– Нам на десять на правек.

– Знаю, не мешай. Через час будем дома.

Когг набрал скорость, причём сделал это почти мгновенно. Мало того, он поднялся над землёй на высоту не меньше пятнадцати километров буквально за пару секунд. Это было здорово, и Ясеном овладели те же чувства, что и Истомой. Он летел! Он был властелином воздуха, властелином пространства! Он был больше, чем птица, и больше, чем человек! И подобное состояние не могло не радовать.

Истома запела что-то о победе над всеми, кто мешает, о том, что «если кто сунется – получит по полной программе», потом вспомнила о спутнике:

– Как ощущения?

– Класс! – искренне ответил Ясен, лишь потом сообразив, что ответил не на мысленный, а на звуковой вопрос девушки. Система связи аппарата заработала на всех диапазонах.

Какое-то время он любовался раскрывшейся панорамой Великой Равнины, поднял голову.

Небо изменило цвет с бледно-голубого на тёмно-синий, превратилось в бездонное зеркало.

По-видимому, Истома подумала о том же.

– Попробуем подняться выше?

Он хотел возразить, напомнить о более важных делах, но представил лицо девушки, её подколки и проворчал:

– Не увлекайся.

– Не трусь! – весело прокричала геянка.

Ясен засмеялся.

Истома была в своём амплуа, и её колкие высказывания и шутки уже почти не вызывали у него обиды или гнева.

Когг полез вверх, поднимаясь над Великой Равниной и над Орилоух-Горой всё выше и выше.

Синева неба сменилась фиолетовой пеленой, темнеющей по мере того, как аппарат взбирался на большие высоты. Когда высота достигла двухсот километров, небо превратилось в тёмно-фиолетовую бездну, но чёрным так и не стало, несмотря на полное отсутствие воздуха. А когда когг поднялся на шестьсот километров, Ясену показалось, что в фиолетовой мгле появились призрачные серебристые вуальки.

Он напряг зрение.

Однако даже владение паранормальным видением не помогло, мерцающие вуальки не стали ближе и чётче, хотя и сложились в подобие колеблющегося узора, какой даёт отражение водных бликов на стене дома.

– Странная картина, ты не находишь? – подала голос Истома. – Диего, ты можешь включить телескопы или что там у тебя есть?

– СИД. – «Нормальный» звуковой голос у инка оказался мужским, с бархатными интонациями.

– Что?

– Система интегрального дальновидения.

– Включай, хочу разглядеть, что там светится в небе.

Цвет неба слегка изменился, в нём появились красноватые тона. Однако узор вуалек так и остался расплывчатым, нечётким, колеблющимся, как световые блики на воде, хотя и гораздо медленнее.

– Не понимаю. Что это может быть?

– Непроявленность, – ответил Диего.

– Как? – удивилась девушка. – Что это значит?

– В моей памяти заложен этот термин. Что он означает, я не знаю.

– Ясен?

– Я тоже не знаю, – сказал не менее озадаченный Ясен. – Как далеко от нас эти узоры?

– Извините, не могу определить, – виноватым тоном признался инк. – Моя инструментальная база глючит. Расстояние до световых комбинаций неизвестной природы может равняться и ста тысячам километров и миллиону световых лет.

– Попытаемся определить? – завелась Истома. – Диего, энергии хватит?

– Энергетически я независим.

– Тогда вперёд!

– Остановись, – выдавил Ясен. – К такому эксперименту надо готовиться специально.

– Да что тут готовиться? Врубим полный ход и проверим глубину этого космоса.

– Я против!

– Вот чёрт! – с досадой сказала она. – Вечно ты меня останавливаешь, трус несчастный.

Ясен засопел, сдерживаясь.

– Диего, – позвала девушка, – поворачивай обратно.

Когг