но он уже завёлся, бледный от гнева, и в мгновение ока отбросил обеих текуче-круговым движением, так что они отлетели к стенам кабинета, кружась в непроизвольном танце, и едва не попадали на пол.

Ванесса оценивающе посмотрела на них.

– Я зря вас взяла?

– Мамми, не надо! – пробормотала Истома; её била дрожь; было видно, что она с трудом сдерживает себя.

Девицы снова бросились на Ясена, и снова он ушёл от их объятий, искусно и точно провёл тот же приём, отчего обе влипли в стену кабинета одна рядом с другой.

Ясен вытянул вперёд ладонь.

– Останови их, я никому не хочу нанести вред.

– Ну, что застыли, статуи?!

Подстёгнутые окриком, девицы рванулись к землянину, окутываясь сеточкой голубоватых молний, и он понял, что это электрозащита костюмов, только получив приличный электрический удар.

Свело руки! И всё же он сумел уйти от захватов неплохо тренированных геянок, перешёл в темп, закрутил спираль уклонов-нырков-качаний и применил силу, выводя обеих противниц из строя ударами в шею. Они упали. Стало тихо.

Ванесса покачала головой.

– Ты понимаешь, дружок, что опасен? Вынуждена тебя убить.

Над плечом матери Истомы выросла блестящая лапка турели, и в лицо Ясену глянул зрачок дула какого-то излучателя.

Внезапно в комнату крупными шагами вошёл мужчина в камуфляжном комбинезоне, обошёл комиссара, встал рядом с Величем.

– Тебе придётся убить нас обоих. Валяй.

Ясен облизнул пересохшие губы. Это был Горан Милич.

Ванесса в нерешительности посмотрела на мужа, хрустнула пальцами, как это нередко делала Истома.

– Ты не понимаешь. Я должна его убить!

Истома вдруг бросилась вперёд и встала плечом к плечу Ясена, дрожа от волнения.

– Убей троих!

Девицы Ванессы пришли в себя, поднялись за спиной госпожи.

Она смотрела теперь на дочь, не в силах скрыть изумления.

– Ты… меня… предала?!

– Нет! – помотала головой Истома. – Ты не должна ошибаться! Сейчас ты ошибаешься!

– Отпусти их, – заговорил Горан Милич, шевельнув уголком губ; это означало улыбку. – У них свои проблемы и свой путь. Пусть уходят.

– Ты не понимаешь…

– Понимаю, отпусти.

Ванесса склонила голову к плечу, медля.

Горан обернулся к Ясену.

– Уходите.

– А ты? – проговорила девушка, нервно кусая губы.

– Я разберусь, не волнуйся.

– Мамми, ты должна…

– Я никому ничего не должна!

– Уходите же! – металлическим голосом сказал Горан, загораживая их спиной.

Истома и Ясен переглянулись, она взяла его за руку, потянула за собой. Дверь за ними закрылась. Охранницы Ванессы, достаточно сильно помятые землянином, не рискнули пойти за гостем и дочерью хозяйки.

– Благодарю, – сказал Ясен, когда они спустились на первый этаж дома.

– Мы почти квиты, – бледно улыбнулась Истома.

– Твои родители…

– Разберутся сами. Надо уходить отсюда, у мамми крутой нрав, дэдди не всегда способен утихомирить её.

– Поедем на байках?

– Зачем на байках? У нас есть «Казак». Подожди здесь.

Истома убежала и вернулась с электроарбалетом и белой сумкой.

– Походный рюкзак, отец учил всегда иметь готовый набор необходимого. Идём к катеру.

– Меч…

– Зачем тебе меч? В когге лежат плазмеры.

Он криво улыбнулся.

– Рука привыкла к мечу.

– Пусть привыкает к рукояти излучателя. Мечи уходят в прошлое.

Они вышли в парк, где среди деревьев стоял когг.

Охранницы в блестящих лонгах были здесь. Они стояли группой – три рослые девушки с роскошными платиновыми волосами – и явно пытались войти в аппарат, колдуя над каким-то прибором в руке одной из девушек, похожим на лапу крокодила с мигающими индикаторами.

Все трое оглянулись на появившуюся пару, и Ясен безошибочно угадал в них агентов Госпожи – Г-дев.

Две атлетки подняли арбалеты.

Где в настоящий момент находятся настоящие охранницы, выяснять было некогда, и Ясен начал бой, понимая, что нельзя терять ни секунды, будет поздно. Единственное, что его тревожило в данный момент, это незащищённость Истомы, но и его поразила реакция девушки: она не растерялась, не стала медлить, задавать ненужные вопросы, оценивать ситуацию, обращать внимание спутника на неправильность происходящего, она выстрелила! И одновременно с выстрелом Ясен перешёл в иной поток времени, выпадая из поля зрения Г-дев.

Стрела Истомы попала точно в руку одной из красавиц, державшей арбалет, распалась на клубок тонких голубых молний. Г-дева с утробным криком выронила оружие, затрясла задымившейся рукой.

Её напарница выстрелила в Ясена, вернее, в то место, где он стоял, и широко раскрыла глаза, когда он оказался рядом.

Зная, как Г-девы держат удары, он не стал дозировать силу приёма и первым же ударом сломал руку девицы, держащую арбалет. Второй удар – в лоб – отбросил её на корпус катера.

Третья девица, работавшая с диковинным аппаратом («Декодер», – пояснил терафим), выронила «лапу крокодила», вытащила откуда-то пистолет с красным дулом («Парализатор! Осторожно!» – снова проявился Нестор), но воспользоваться им не успела.