Полисе известно о проблемах с экологией, — сказал я, заходя в зеркальный лифт. — Но не объявлялось об эпидемии.

Мы вышли на этаже и я увидел санитайзер, стоящий в коридоре — напоминание об инфекции и попытка остановить ее.

Феликс сказал:

— Значит, Бэйцзин не считает необходимым сообщать об этой конкретной ситуации. Часто экологические проблемы и эпидемиологическое заражение идут рядом. Рука об руку. Здесь неподалеку есть мемориал, посвященный памяти погибших врачей. И ты бы удивился его размерам.

— Это активизация дэймосов? Хаос из мира снов перетекает в наш мир…

— Ты правильно понимаешь, — хмуро отозвался Феликс. — Но все проще: это месть за те годы, когда их вышвырнули из Бэйцзина.

— В Полисе то же самое.

— Теперь ты представляешь, как мне непросто работать на два города.

Дитя разных цивилизаций. Он по-прежнему считает, что оба народа — «его». Делает для них все, что может, и даже более того. Особенность полукровок, которые ощущают «своими» одних не менее, чем других. И этот взгляд на жизнь, который определила для него мать… Необычайная удача, что его желание мести совпало с интересами Бэйцзина. И Полиса.

Учитель открыл дверь номера, пропуская меня, вошел, закрыл ее, но дальше порога не продвинулся.

— Номер заказан на сутки. Ты успеешь к ночному рейсу до Гиперпетли по местной ветке. Билет на столе в конверте.

— Билет? — уточнил я. — Ты не едешь.

— Приеду, когда закончу здесь все свои дела. А ты… будь осторожен.

— Ты тоже.

Говорить об осторожности человеку, который умер ради того чтобы подобраться к неизвестному мне врагу, было по крайней мере смешно. Однако Феликс кивнул серьезно:

— Увидимся дома.

И вышел из номера, плотно закрыв за собой дверь.

Танатос, полностью оправдывающий имя древнего божества — брата Гипноса. Избавившийся от своего смертного тела и поднявшийся на недостижимый уровень игры со смертью.

* * *

Глава 15

ПРОРОЧЕСТВО АНДОНИСА

Когда люди повышают голос (я имею в виду, кричат на вас), чаще всего — они просто испытывают страх. Требовалось прожить жизнь, чтобы понять это.

Агрессивные высказывания, обвинения, ругань, прямые оскорбления — все это звучит лишь потому, что человека захватывает иррациональная паника.

И чем больше ненависть, чем сильнее градус жажды уничтожить: тем, значит, сильнее боятся.

Дальше, при понимании этого, можно делать разные вещи. Оценить причину страха (найти его объект). Понять, можешь ли ты ее устранить. Способен ли объяснить, чего человек боится. Ему объяснить в первую очередь. И себе.

Если страх иррационален — то его не стереть никакими поступками и убеждениями. С таким страхом должен бороться тот, кто его испытывает…

Мы принимаем решения.

…Я стоял перед окном, из которого была видна мастерская Нестора, и выкладывал на подоконник сухой белый мох: отличное средство, впитывающее конденсат. Тройных вакуумных стеклопакетов во времена учителя моего учителя еще не придумали, а я не собирался нарушать давние традиции…

Человек — очень пугливое существо.

Важно понимать, что ненависть усилит твой страх во много раз. Потому что проявление агрессии — вызовет агрессию в ответ. И тогда то, чего ты боишься, станет еще ближе и реальнее.

Тот, кто слаб, всегда боится того, кто сильнее. Потому что боится потерять свое.

Но, во-первых, нельзя показывать свои страхи — это твои слабости. Во-вторых… не лезь к сильному. Ничего у него не бери. А если берешь, то только с его согласия. И имей совесть отдавать долги.

(Вторая, тяжелая деревянная рама встала на свое место. Теперь осталось лишь законопатить щели…)

Иногда страх способен полностью разрушить человеческую жизнь.

Только он и ничто иное.

Вызвать ряд глупых поступков. Которые как раз и приведут к тому, чего человек боится больше всего.

Иногда люди делают свой самый большой страх — своей манией. Целью жизни.

Но, да. Я умею лечить страхи. Я даже специализируюсь на этом. Мне известно о страхе очень много.

И…

Первое, что надо сделать — запретить себе кричать.

А второе (мысленно) сказать:

НИКОГДА.

НИЧЕГО.

НЕ БОЙСЯ.

Зима началась рано. Слишком рано. Лед на реке встал. И белая неподвижная лента застыла между берегов.

Предаваясь размышлениям, я чистил засыпанный двор, отбрасывал тяжелые пласты снега с дорожек, нагребая высокую гору.

Герард ответил на звонок и даже согласился приехать в мое убежище. И я очень надеялся, что сумею подтолкнуть оракула к тому, чтобы принять нужное решение.

Решение, выгодное двум дэймосам.

Я убрал снеговую лопату в сарай и вернулся домой. Феликс мог возвратиться через час, через два, сутки или месяц. Нет смысла тратить время на ожидание. Мы действовали по давно отработанной схеме: я «готовлю почву», затем он появляется, чтобы нанести удар.

…Сначала до меня долетел приглушенный гул мотора, хлопнула калитка, проскрипел снег под тяжелыми шагами и Герард вошел в прихожую. Кот на его плечах был похож на черный косматый воротник, припорошенный снегом. Усы его топорщились, а глаза сверкали восторгом. В Центральном Полисе снегопады довольно редкое явление, так что Аякс испытывал всю гамму позитивных эмоций, положенных котам: нырнуть в сугроб, а потом погреться у огня.

Зверь, косматый сильнее обычного, стек с плеча оракула на пол, прошел мимо, боднув головой мое колено в знак дружеского расположения, и отправился к разожженному камину.

Герард привычно окинул все вокруг проницательным взглядом, делая какие-то свои умозаключения, снял куртку, прошел в комнату, сел к столу и посмотрел на меня ледяными серыми глазами.

Я опустился на стул напротив. Мелькнуло воспоминание обо всех сидевших за этим столом. Дэймосы уже трех поколений обсуждали за ним свои проблемы, искали решения и праздновали победы.

Минуту тишину комнаты нарушал лишь шелест огня в камине, потрескивание поленьев, потом я заговорил:

— Второй раз я пришел сдаваться с повинной. Знаю тебя много лет, и опять ситуация повернулась так, как мне не нравится. Но она такая, какая есть… Я опять преступник. И опять у тебя с тем, чтобы просить помощи.

На Герарда это признание не произвело особого впечатления. Или он подозревал о чем-то подобном или считал, что я преувеличиваю.

— В этот раз ты не пришел, вызвал к себе.

— В зависимости от того, как ты все воспримешь, дальше будут происходить события, связанные со всеми нами. Я не знаю, будет ли мир разрушен, если ты поступишь не так, как должен поступить. Но мы очень рассчитываем на твой здравый смысл и благоразумие.

— Кто это мы? —