…

– Тогда лети отсюда, не отвлекай. А то шугану по всем правилам. Ирина, запиши себе девочку. Семкина Серафима Юрьевна.

– А что с ней не так? – уточнила Ирина, послушно черкая в планшетке.

– Она сейчас здесь, в морге. В холодильнике.

– Не повезло.

– Еще как. Ее подруга машиной переехала. Парня не поделили.

– Подробности? – заинтересовалась Ирина.

– Семкина Серафима Юрьевна и Полянская София Сергеевна оказались любовницами одного и того же парня. Встречался с обеими девочками, морочил головы обеим, потом София узнала о Серафиме. И решила избавиться от соперницы радикально.

– Даже так?

– Да. Позвала ее поговорить, на место девушки приехали на ее машине, место было выбрано специально безлюдное. Договорились, что Соня бросает парня, решили поехать обратно, но тут у Симы обнаружилась пропажа телефона. Сима вышла его поискать, и Соня нажала на газ.

– Ой-ой, – пожалела Ирина неведомую Серафиму.

– И проехала несколько раз для верности. Машину сбросила в овраг, есть неподалеку такой. Заранее написала заявление об угоне – готовилась.

– Как все плохо-то, – кивнула Ирина. – Запишу. И завтра пробью по базе.

– Будь любезна. Я девочке пообещала разобраться, она все еще здесь.

– А…

– И похоронить не дают нормально. Ее даже пока не опознали.

– А вы откуда знаете? Имя?

– Она мне сама и сказала, – пожала плечами некромантка. Она-то ничего странного не видела. Подумаешь – пообщалась немного с призраком? Конечно, Ирина не удержалась.

– А как в таких случаях? Когда тела лежат неопознанными? Душа остается рядом с телом, пока его не похоронят? А если еще месяц тут лежать? Как же девять дней, сорок дней?

– Да так же, – поморщилась некромантка. – От момента смерти. Можешь не верить, но душе все равно, что там станет с телом. А вот если убийство, если такой случай… тут душа и задержаться может, и развеяться, и превратиться в голодного духа или пустынника… да много вариантов.

Ирина покачала головой.

– Жалко. Я посмотрю и постараюсь передать информацию тому, кто ведет дело.

Показалось Ирине – или рядом кто-то вздохнул? Чуточку полегче, еще не успокоившись, но – с надеждой на лучшее.

Нет, не показалось.

Некромантка обернулась и погрозила пальцем в пространство.

А в прозекторскую ввезли каталку с телом.

* * *

Ирина смотрела на некромантку с уважением.

Бабка распоряжалась всем, как опытный генерал.

Под ее командованием был зажжен верхний свет, тело перенесено с каталки на стол, а потом все лишние вышли.

Остались только труп – и трое непосредственных участников.

Ирина стояла в углу и смотрела.

Вот появились черные свечи, вот вокруг тела была нарисована сложная фигура, заключившая в себя труп – и некромантку, вот она достала нож, сделанный из чего-то черного, и принялась чертить сложные узоры прямо на теле…

Эй!

Это же труп потерпевшего!

Зачем вносить свои дополнения?

Но Ирина промолчала. Хотя и не из трусости. Просто – кто ее слушать станет? Эмма Марковна напомнила ей паровоз – этот с рельсов не свернет.

Не было ни слов, ни каких-то ритуалов. Ничего.

Просто Эмма Марковна встала в ногах у тела – и протянула к нему руку.

А в следующий миг…

Как же стало холодно в прозекторской.

Здесь и раньше-то было холодно и гадко, но сейчас… Сейчас атмосфера пробирала до костей. Она вымораживала, она заставляла корчиться от боли.

И еще….

Было ощущение, что за тобой незримо наблюдает… некто.

Смерть?

Ирине казалось, что она угадала.

Хозяйка загробного мира решила почтить морг своим визитом и полюбоваться на работу своей подчиненной.

А им как быть?

Страшно…

Ирина невольно прижалась к Кириллу, и оборотень притянул ее поближе.

– Чшшшшшш…

Его тоже слегка потряхивало. Жуть же, господа! Кошмар в реальности, куда там телемонстрам!

Он тоже это чувствовал, но – куда деваться?

– Светличный, Николай Павлович! Я призываю!

Голос некромантки пророкотал так, словно она говорила из бочки. Или еще откуда поглубже – из подземелья?

Или вовсе не она призывала сейчас ушедшую душу? Кто-то другой смотрел ее глазами и звал? Может, и так…

Неизвестно, что бы сделала или сказала Ирина от нервов, но в следующий миг труп шевельнулся, дернулся – и открыл глаза.

Попробовал сесть, потянул на себя простыню.

– Тетя Эмма? Вы?

– Я, глупый мальчишка, – некромантка прикусила нижнюю губу. И именно сейчас Ирина подумала, что она очень стара.

Сто пятьдесят лет?

Врешь, тут верных двести пятьдесят, а то и триста! Может, и Петра еще помнит. Которого? Первого!

– Не понимаю?

– Что ты не понимаешь? Что тебе насмерть разбили голову?

– Насмерть?

– Ты ничего не помнишь?

– Помню, – протянул магистр. Он выглядел подозрительно живым и на глазах становился все более сообразительным. – Помню… мне позвонил Кирилл… мы поговорили. Я пошел к Вере и спросил ее про кольцо. А она…

– Что – она?

– Сказала, что потеряла его. Соврала, конечно.

– Ты начал ее расспрашивать?

– Да!

Лицо магистра исказилось от ярости, он все вспомнил. И принялся рассказывать.

Конечно, он спросил у жены, где кольцо. Чай, не платок сопливый, там бриллиант стоил бешеных денег. Ладно, ощутимых даже для магистра.

Вера принялась мести хвостом – не знаю, не помню, потеряла, не подумала…

Николай, естественно, не поверил – и принялся вытряхивать правду из любящей женушки.

Ага, на свою голову.

Вера ушла в глухую несознанку, Николай, который за время своего магистерства стал неплохим менталистом, принялся ломиться в ее разум и обнаружил на нем вампирские щиты.

А эти твари – сильны именно в магии разума.

В некромантии, левитации, метаморфизме, анимагии – и менталистике.

Щиты сломать удалось далеко не сразу.

Николай давил, Вера сопротивлялась, но наконец он проломился внутрь – и магистру стало плохо.

Заговор он прозевал у себя под носом.