Я расправила плечи и шумно выдохнула. Она была права. Я встретилась взглядом с Келланом. Окружающие сочли, что маленький поединок исчерпан. Эван потрепал меня по плечу и пошел восвояси вместе с остальными «Чудилами». Мэтт поволок Гриффина. К счастью или к несчастью, перепалку «возлюбленных» не зафиксировала пресса. Я не знала, что и думать о своем муже. Отчасти я понимала: он был актером, стоял на сцене, а потому и устроил спектакль перед огромной аудиторией. С другой стороны, заявление Сиенны застало меня врасплох. Он не отстранился. Ответил ли на поцелуй?

Не будучи в силах смотреть на него, я развернулась и заковыляла куда подальше. Спустя секунду он задышал мне в спину:

– Кира, я пьян. Все случилось так быстро, что я не успел…

– Знаю! – обернувшись, я воздела палец и поднесла к его лицу.

Он спешил следом за мной:

– Тогда почему ты сердишься?

Вздохнув, я снова посмотрела на него. Поворот отозвался легким головокружением.

– Потому что я тоже пьяна!

Едва я попыталась крутануться, Келлан схватил меня за руку:

– Пожалуйста, перестань убегать!

Я в раздражении уставилась на него, что было сил пытаясь сфокусировать взгляд.

– Так сердишься или нет? – не унимался он.

– Не знаю, – ответила я, все еще раздираемая противоречивыми чувствами. – Ты ее тоже поцеловал?

Келлан приоткрыл рот, в глазах отразилась борьба. Врать он умел не хуже, чем петь. Имели удовольствие наблюдать. Это одна из причин, по которым наши отношения так долго не налаживались. Трудно ужиться с человеком, если тому столь легко дается двуличие. Однако не мне было сетовать, а потому я всячески старалась не обращать этот факт против Келлана. Мы оба оказались способны на чудовищные вещи. Именно поэтому нам было важно пестовать в себе честность.

– Обожди секундочку, – попросил Келлан и сжал губы в тонкую линию. Мой взор затуманился, и он затараторил: – Я набрался, она застала меня врасплох. Все получилось машинально. Я двинул губами, самую малость, но только один раз. Потом оттолкнул, едва сообразил, что происходит, но свет уже погас! – Он заломил руки. – Гриффин добился бы большего от меня! Но я обещал быть честным и говорю «да».

Мне очень хотелось разозлиться всерьез, но я слишком хорошо понимала его, а к тому же гордилась такой откровенностью – мелкая ложь далась бы ему куда легче, чем болезненная правда. Шмыгнув носом – я все же немного расстроилась, – я обняла его за шею и притянула к себе.

– Все хорошо, – шепнула я ему на ухо. – Я сержусь не на тебя. Я злюсь на нее.

Его тело обмякло.

– Я тоже.

Не знаю, как долго я уже находилась в пути, но кочевая жизнь становилась привычной. Засыпать поначалу бывало трудно: меня будила сама езда, особенно на поворотах и при торможении. Однако теперь я едва это замечала. Автобус мог резко остановиться, свалив меня на пол, и я не проснулась бы. Впрочем, от этого, вероятно, смогла бы.

Обычно, когда я открывала глаза, автобус находился в движении. На разборку сцены после выступлений Сиенны уходило довольно много времени – декораций и оборудования было гораздо больше, чем в скромном турне Джастина, – а потому автобусы трогались в путь поздно вечером или рано утром. Кое-кто из звезд и обслуживающего персонала предпочитал урвать несколько часов сна в отеле, но нам с Келланом нравилась наша автобусная конурка, и мы, если могли, оставались в ней.

Взглянув на мир, пролетавший за широким задним окном, я осознала, что рассвет едва наступил – небо только начало розоветь. Игрушечный двухдверный автомобиль, который я подарила Келлану на прошлое Рождество, катался взад-вперед по полочке, сообразуясь с маневрами автобуса. В постели я оказалась одна, что тоже было типично для утра. Келлан отжимался на полу. Если он просыпался раньше меня, то первым делом выполнял отжимания и приседания. Он заявлял, что хочет быть в форме, но я считала, что это освежает и голову. Келлан спал не всегда хорошо. Когда он занимался гимнастикой, я обычно смотрела сны, но иногда мне случалось услышать, как он встает, и сонно подглядывать за ним. В таком полудремотном состоянии меня нередко посещали весьма причудливые сновидения.

Поглядывая с постели, я без устали улыбалась и мысленно повторяла все выпуклости обнаженной спины Келлана. Он плавно перемещался вверх-вниз на подрагивавших руках. Интересно, долго ли он уже так? Иногда он буквально изматывал себя, как будто в наказание.

Я надеялась, что его нынешнее усердие не было связано с Сиенной. На сцене она его больше не целовала, но любительские снимки того памятного эпизода мелькали повсюду. Часто с подписью: «Истинная любовь, скрепленная поцелуем». Желтая пресса собирала богатый урожай, коль скоро Келлан с Сиенной разъезжали на пару. Я сбилась со счета, находя новые и новые истории о том, как «они не вынесли разлуки». От заголовков вроде «Келлан Кайл прерывает гастроли с командой „Уходя от расплаты“ ради возлюбленной» уже рябило в глазах. Все были воодушевлены этим фактом, хотя Келлан и отрицал их связь, правда не слишком убедительно: казалось, что Келлан не может прожить без Сиенны и дня.

– С тобой все в порядке? – шепнула я, усомнившись в благополучии Келлана.

Он замер в дюйме от пола и взглянул на меня. Тут его руки не выдержали, и он рухнул ничком.

– Да, все нормально, – пробормотал Келлан, усмехнувшись.

Он поднялся и раскинул руки, затем свел их. Мускулы так и играли.

– Мне не хватало болевых ощущений, и я отжался побольше. Не хотел тебя будить.

Я глянула на его фирменные черные трусы-боксеры:

– Ты и не разбудил. Я уже встаю.

Келлан приподнял одеяло и нырнул ко мне. Кожа у него разогрелась и стала чуть влажной, но не липкой. Впрочем, я все равно отшатнулась:

– Ты потный!

Он со смехом поймал мои ноги в клещи:

– Сейчас и ты вспотеешь, не волнуйся…

Я обняла его за шею и увлекла на себя – меня внезапно и вправду перестала волновать такая мелочь. Губы Келлана припали к моей шее, я глянула на ближайшее окно. Мы неслись по шоссе обычным маршрутом, каким ездят из пригорода в город на службу. Позади нас виднелась машина, и водитель вовсю подпевал радио, как будто это он был солистом рок-группы. Я замерла, усомнившись в непрозрачности стекла. Затененное, но вдруг он увидит?

Келлан занимался своим делом, не замечая, что я отвлеклась. Его пальцы взялись за футболку в намерении стянуть ее с меня. Я застонала и полуприкрыла веки, однако как-то ухитрилась остановить его. Пытливые полуночные глаза уставились на меня, и я, сглотнув, кивнула на окно:

– Келлан, нас точно не видно?

Он взглянул на машину, не слишком заботясь, так это или не так.

– Нет, – ответил он быстро и снова впился в меня губами.