Келлан сидел за столом и настраивал гитару. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся, а я задержалась полюбоваться им. Он кивнул на дымившуюся чашку:

– Кофе? Но он растворимый.

Келлан скривился. Близ туалетов находилась кухонька с микроволновкой и плиткой – тем дело и ограничивалось.

Но я благодарно взяла чашку:

– Спасибо.

Келлан смотрел, как я раскладывала записки и устанавливала ноутбук. Затем он вернулся к своей гитаре. Какое-то время мы трудились бок о бок, тишину нарушали лишь гитарные переборы и перестук клавиш. Дальше Келлан принялся напевать песню. Я ее прежде не слышала и оторвалась от романа, чтобы понаблюдать, как он работает над чем-то новеньким. Похоже, вдохновение посетило не только меня. Мне нравилось, что мы были вместе и в то же время могли заниматься собственными делами. У каждого была своя жизнь, радость, друзья. Нам было хорошо и порознь, но вместе это чувство усиливалось.

Минуты текли, и я подумала, что при такой идиллии запросто выдержу путешествие до конца. Затем из хвоста салона донесся удивленный возглас. Мы обернулись, но шторка была на месте, и мы ничего не увидели. Однако расслышали, что это было. Вернее, кто.

Гриффин громче, чем нужно, твердил:

– Ох, мать-перемать!

Снова и снова. Вокруг заворчали, шикнули на него – час был ранний. Я похолодела от ужаса. Меня заранее до смерти пугало все, что могло шокировать Гриффина.

Келлан отставил гитару и встал.

– Побудь-ка здесь, – предложил он.

Я подчинилась в виде исключения. С колотившимся сердцем я проследила, как Келлан скрылся за шторкой.

До меня долетело возбужденное перешептывание и невнятные жалобы. Я совершенно не понимала, в чем дело. Чем дольше Келлан оставался в спальне, тем сильнее разбирало меня любопытство. Я сто раз привстала лишь с тем, чтобы снова сесть. Так ли уж мне хотелось знать? И да и нет.

Келлан появился, когда терпеть уже не было мочи. Мне, наверное, мерещилось, но он слегка побледнел. Он приблизился ко мне, и я услышала, как далеко-далеко звонит мой мобильник. Умолкнув, он сразу же снова ожил.

Келлан молча сел рядом, а Гриффин высунулся из-за шторки. Я не могла понять, что написано у него на лице: неверие, возбуждение или безудержное любопытство. Через пару секунд он залез обратно в спальный отсек. Отчаянно труся и делая большие глаза, я уставилась на Келлана.

– Что случилось? – шепнула я.

Келлан мучительно сдвинул брови, как будто не находил слов. Мой телефон так и трезвонил.

– Надо подойти – может, это сестра, – заметила я, пока Келлан думал.

Лицо Келлана потемнело.

– Не удивлюсь.

– В чем дело, Келлан?

Он вздохнул и положил руку мне на колено:

– Джоуи слила видео. Сегодня о нем только и говорят.

Все во мне оборвалось, но я быстро взяла себя в руки. Это был ожидаемый удар.

– Тьфу, а я-то перепугалась!

Келлан пожевал губу, и я мгновенно поняла, что это не все.

– Что еще?

Он потер висок, как будто снимая головную боль.

– У Джоуи была дерьмовая камера, – сообщил он резко и саркастически. Оставив висок в покое, он посмотрел на меня. – Сплошное зерно, ничего не понять. А потому, коль скоро Ник затолкал меня в это турне плюс байки да фотки, – короче говоря, все считают, что я… – (У меня замерло сердце.) – Они думают, что это с Сиенной. – Келлан кивнул. – Они довольно похожи, и ошибиться легко. Ракурс неудачный, дата не проставлена… Одно очевидно: там точно я. – Он закатил глаза. – Есть крупный план моего лица, потому что я… начал записывать… а Джоуи часто называет меня по имени.

Меня замутило, но я отогнала тошноту. Это видео было сделано давным-давно.

– Ты выступишь с заявлением?

– Да, разумеется, но… – пожал плечами Келлан, – не уверен, что это поможет. Люди поверят тому, чему хотят верить. – Он прикрыл глаза и неожиданно показался очень усталым. – Даже Гриффин считает, что это Сиенна. – Подняв веки, он положил ладонь мне на щеку. – Прости, но я, похоже, предоставил им бесспорное доказательство, которого они жаждали. Боюсь, мосты сожжены.

Понимая, что он, вероятно, прав, я в изнеможении вздохнула. Мы не могли ограничиться заявлением и понадеяться, что все вдруг поймут реальное положение дел. Публике слишком нравилась идея о союзе Келлана и Сиенны. Келлану не верили и до того, как вылезла эта взрывная запись, а уж теперь не поверят наверняка. Твердя «без комментариев», мы ненароком подкинули в топку дров. Ник и Сиенна победили и запустили маховик, а нынешняя порнушка лишь сорвет тормоза. Локомотив, нагруженный бредом, стал неуправляем. Нам оставалось лишь ждать неминуемого крушения и надеяться выжить.

Я оттолкнула компьютер, лишившись всякого вдохновения.

Затем я просмотрела входящие – масса звонков: от сестры, Дженни, Шайен, Кейт и, что ужасно, от родителей. Последние, слава богу, не смотрели ни роликов, ни фото, но даже маме с папой не удалось бы остаться в неведении насчет ажиотажа вокруг порновидео с участием Келлана и Сиенны. Когда я сказала маме, что свадьба состоится, та вряд ли поверила мне.

Родителей я худо-бедно успокоила, но мне предстояло убедить в том, что видео снято давным-давно, всех друзей до единого. В итоге все свелось к татуировке. Я велела всем пересмотреть запись и обратить внимание на грудь Келлана. Если там не окажется моего имени, то им придется поверить, что ролик был снят до того, как мы заключили союз. Этот факт не помог бы справиться с широкой публикой, ибо мало кто знал про татуировку, ведь перед съемкой клипа ее предусмотрительно заретушировали, однако друзья заколебались и нехотя поверили мне.

Последний звонок был от Денни – его я боялась пуще всех. Телефон ожил, когда я сидела на нашей с Келланом кровати. Автобус уже стоял, и многочисленные техники взялись за дело, готовясь к вечернему концерту. Я уже сбилась со счета и знать не знала, в каком мы городе.

Ребята выкатились на разведку местности, – возможно, они знакомили «Крутой поворот» со своими странными забавами. Группы отлично поладили, и это не удивило меня, так как «Чудилы» держались просто и находили общий язык с большинством людей. Келлан звал меня с собой, но я отказалась. Тогда он предложил остаться со мной, однако мне и этого не хотелось. Я предпочитала побыть одна: смотреть на дождь, стекавший по окнам, и размышлять над своими жизненными перипетиями. Когда Келлан ушел, я нашла на зеркале в ванной цветочный лепесток со словами: «Прости». Я знала, что он сожалеет. Я тоже сожалела.

На проснувшийся телефон я уставилась в раздражении. У меня уже не было сил объяснять очередному товарищу, что Келлан не крутил роман с Сиенной Секстон. Скорость, с которой они запрыгнули на поезд под названием «Он из „Чудил“», слегка угнетала. Но я не слишком их упрекала, так как улики были убийственные: клип, фото, смена турне, а теперь еще и порнографическое видео. Не будь меня рядом с Келланом, я тоже могла бы поверить.