народу, так что я предложил пойти по пляжу дальше, к Нортэнду. А там спрятаться в дюнах… Ходж запнулся, внезапно осознав, как это должно звучать. – Не в этом смысле… Я не собирался… Я обычно ничем таким не занимаюсь, разве что… иногда.

– Что произошло дальше?

Ходж пыхтел так, как будто только что пробежал стометровку.

– Мы отошли от пляжа и легли на песок. Потом она сказала, что ей надо кое-что сделать. Я тогда подумал, ей захотелось в туалет. Она зашла за дюны – и все. Пропала. Я решил, что она передумала и убежала назад на вечеринку. По телевизору говорили потом, что Оливия встречалась с каким-то парнем там, у себя дома. Ну и подумал: наверное, почувствовала себя виноватой…

– И что вы сделали, когда она не вернулась? – спросил Роджерс.

– Подождал немного. Попробовал ее искать. Но ее нигде не было, так что и я пошел назад.

Роджерс с Уэст обменялись вопросительными взглядами. Роджерс снова развернулся к спасателю.

– И вам не показалось, что об этом стоило бы сообщить полиции? – язвительно поинтересовался он. – Даже после того, как нашли ее отрезанную руку?

Он сверлил Ходжа взглядом; Уэст явственно почувствовала в его голосе гнев.

Ходж повернулся к Роджерсу:

– Прости, мужик. Честно говоря, я перепугался. Прям до полусмерти. Но я ничего не знаю. Ты мне веришь?

Повисла долгая пауза; все трое молчали. Ходж заговорил первым:

– И что дальше? Арестуете меня или как?

Он обвел помещение глазами, словно беспокоясь о том, кому его запирать. Уэст что-то писала в своем блокноте.

– Вы сказали, что не сообщили полиции, потому что опасались ревности своей девушки.

– Да.

– Как ее имя?

Ходж ответил не сразу. Вгляделся в лицо Уэст.

– А ей обязательно знать?

– Я бы сказала, что ревность подружки сейчас далеко внизу длинного списка ваших проблем.

Несколько секунд Ходж еще смотрел на нее, потом отвел взгляд.

– Эмили. Эмили Франклин.

И закрыл лицо ладонями.

* * *

– Сильно рисковала, детектив, – заметил Роджерс, когда Ходж не мог их слышать. Он попросил разрешения переодеться, прежде чем его отвезут в участок. Роджерс тщательно проверил раздевалку, прежде чем дать свое согласие, и теперь они стояли перед дверью – единственным выходом оттуда, – дожидаясь его.

– Да уж, – ответила Уэст. Она никак не могла отойти от потрясения, вызванного признанием Ходжа. – Но когда ты на него надавил, реакция была подозрительная.

– Зато сработало, – сказал Роджерс. Уэст не поняла, чьи действия он имеет в виду – ее или свои собственные.

– Ты ему веришь? – спросила она секунду спустя, понимая, что времени переговорить у них осталось немного – Ходж вот-вот должен был выйти.

– Не знаю. А ты?

Уэст пожала плечами:

– Есть кое-что, чего я не понимаю: если Ходж убил Каррен, откуда ее кровь и волосы у Стоуна в пикапе?

Роджерс задумчиво нахмурился, потом потряс головой.

– Ничего не могу сказать. Есть и еще странность.

– Какая?

– Эмили Франклин. Я помню это имя. Наш парнишка, Билли, постоянно переписывался с ней. У него в компьютере куча этих писем. Они вроде как дружили.

– И что тут странного?

– Помимо разницы в возрасте? А то, что она знала про его безумное расследование насчет Филипа Фостера. Он отсылал ей обновления. И она даже не попыталась его отговорить. Я бы сказал, скорее подталкивала.

На мгновение оба задумались.

– Ты ведь понимаешь, что будет дальше? – сказала Уэст немного погодя. Сказала прежде, чем додумала собственную мысль.

– Мы доставим Ходжа в участок, и за него возьмется Лэнгли. Скажет нам большое спасибо, а все лавры припишет себе, так что мы и дальше будем копаться в бумажках в их чертовом офисе.

По глазам Роджерса она видела, что он согласен с ней, но ему от этого не легче.

– И что ты хочешь делать?

– Ну… раз уж мы так далеко зашли… почему бы не копнуть еще малость?

Роджерс глянул на дверь раздевалки. Оттуда раздались шаги – Ходж закончил переодеваться и двинулся к выходу.

– Франклин живет на соседней улице. Я знаю ее адрес. Хочешь, чтобы я подождал тут с Ходжем, пока ты с ней переговоришь? – торопливо прошептал Роджерс. Дверь распахнулась, и на пороге возник Ходж – теперь в джинсах и поношенном шерстяном свитере.

Уэст задумалась на мгновение, потом кивнула. Роджерс хмыкнул:

– Очень хорошо, Дэн. Но планы меняются. Мы с вами подождем тут, пока за нами приедет патрульная машина.

Он заглянул к себе в блокнот и нашел адрес Эмили. Нацарапал адрес на свободном листке, вырвал его, протянул Уэст и сказал, высоко подняв брови:

– Лэнгли будет вне себя от ярости.

Глава 66

Проснувшись на следующее утро, я не сразу понимаю, где нахожусь. У меня странное чувство, будто что-то не так, и тут я вспоминаю, что именно, и жалею, что проснулся вообще.

В дверь стучат. Эмили заглядывает ко мне и спрашивает, можно ли войти. У нее в руках кружка с какао. Она улыбается, узнает, как я себя чувствую, потом ставит кружку на тумбочку возле постели и садится рядом со мной. Это то же какао, что вчера вечером, поэтому пить его я не могу.

Мы завтракаем, снова рассевшись вокруг стола на кухне. Но на этот раз в полном молчании. Отец в плохом настроении, и хотя у меня куча вопросов, я не решаюсь их задать. Потом отец велит мне идти обратно в комнату. Говорит, что я не должен сидеть в гостиной – меня могут заметить с улицы, а если оставить занавески задернутыми на весь день, это будет подозрительно. Думаю, он просто не хочет, чтобы я смотрел телевизор. Я видел, как он включал новости, но, стоило мне появиться, сразу выключил. Так что я сижу в своей спальне. Вот только она не моя, а покойной бабушки Эмили. В углу лежит стопка старых выпусков «Нэшнл джиографик» в желтых обложках. Они, правда, древние – некоторые аж 2005 года! Поскольку больше заниматься все равно нечем, начинаю их листать.

Раскладываю журналы на три стопки. В первой – те, которые я уже просмотрел, во второй – те, где мне попались интересные статьи, которые стоит прочесть. В третьей – те, где все интересные статьи я уже прочел. Там была пара очень хороших, что-то про лобстеров, которые уходят на глубину, когда приближается шторм. Они строятся небольшими колоннами и двигаются друг за другом, нащупывая хвост впереди идущего клешнями. Интересно, как первый лобстер понимает, куда ему идти?

Тем не менее день тянется бесконечно. Пару раз я выхожу из спальни,