— Да как же мы это сделаем? Они у лодок прямо — легко удерут, если прижмет.

Дискуссия была в самом разгаре, когда в «штаб» пришел Ннака с водой. То есть, он пришел с парой служанок, которые тащили тяжелые горячие кувшины. Въехав в суть проблемы, горец тут же предложил вариант, который приняли за неимением лучшего.

— Но нам все-таки нужно больше людей. Кочи, сколько ты можешь вооружить своих людей до сумерек?

— Ну, человек десять точно.

— Отлично! Они пригодятся. Отдай распоряжение. И еще — пошли какого-нибудь паренька посмышленее к берегу Серой Воды — пусть наблюдает за гостями. А еще пошли кого-нибудь в храм за верховным жрецом — пусть спешно идет сюда.

Передав руководство предстоящей операцией Глыбе и Мясу, я, наконец, обратился к своим ранам. Служанки пришлись весьма кстати. Сначала я велел им тщательно отмыть собственные руки. Только после этого допустил к промывке своих ран на спине и ноге. Последняя была неглубокой, но кровоточила сильно. Пока одна женщина смывала грязь и кровь, вторая изо всех сил выжимала бинты (я как-то не подумал, что придется мокрыми тряпками обматываться). В итоге нога забинтовалась сносно, а вот на спине повязка не держалась — выходила какая-то фигня. Да и длины тряпок не хватало. В конце концов, мы сделали какую-то нашлепку из лоскутов и примотали ее веревкой: держалось на соплях, но хоть что-то.

Медработник прибыл почти сразу, как воины ушли на спецоперацию. Ецли-Ицла, конечно, оторопел от увиденного в зале и потребовал объяснений. Я вкратце обрисовал ситуацию, старательно выпячивая «помощь» Желтого Червяка.

— Нужно поговорить с людьми в зале (ну, не было в четланском слово «проповедь»!). Успокоить, но, прежде всего, объяснить, какое святотатство пытался совершить Иттануака. Распиши, какие за это его ждут муки в мире мертвых. И такие же ждут каждого, кто задумает подобное.

Жрец кивал, но сидел мрачный. Видно было, что ему хочется услышать историю недавних событий из чьих-то незаинтересованных уст. От моих подозрений его спасало только то, что я точно знал: Ецли-Ицла в заговоре не участвовал. Наконец, жрец решительно встал и прошел в зал. Я услышал его глухой медоточивый баритон, собиравший всех на молитву «во спасение владыки и явление божественного чуда». Вроде всё по плану. В «штабе» оставались только мы с Серым: служанок я отослал на кухню за ужином, ибо тело совершенно обессилело от стресса и кровопотери.

Старательно прислушивался к звукам за стеной. Ждал криков, ударов, но то ли не слышно было, то ли по всему Крылу царила вечерняя тишина. Никому за пределами дворца и дел не было до разыгравшихся здесь событий. Неведение томило. Хотелось вскочить и самому побежать к берегу, но так я только спугну излучинцев.

Ннака с военачальником ввалились в «штаб» вместе, запыхавшиеся, словно неслись сюда наперегонки. Я только впился зубами в холодную утятину, как эта гротескная парочка нарушила наш с Серым тет-а-тет. По лицам всё было ясно сразу: нас постиг успешный успех. Без сарказма.

— Володыко! — довольно прокричал возбужденный оцколи. — Как ты велел, так всё и сполнили! Всех пленили, никто не убёг, токма пару дерзких в запале поранили. Тяжко.

План «Перехват» был дюже изощренным и, к моему удивлению, воплотился по каждому пункту. Десяток стражей скрытно ушли к нижнему краю Крыла. Другой десяток, где люди Глыбы были вперемежку с людьми Кочи, по одному, по двое спускались открыто к реке, а потом затаивались за ближайшими хижинами. У Ннаки была кульминационная роль. Он подошел прямо к излучинцам и вручил им тушку свежеубиенного кем-то пекари. Мол, владыка дарит вам к ужину от щедрот своих. Потом гордо прошел мимо, сел на ближайшуюпустую лодку и поплыл вниз по реке — якобы по своим делам.

— Через какое-то времячко я возвертаюсь, — взахлеб рассказывал горец. — А вони уже кто у костра харчит, кто лодки свои хоронИт. Меня завидели, но я-то ужо им знакомец! Рукой махнули и харчат себе дальше. И, конечно, не приметили, что за левый борт моей лодки держатся десять могучих стражей владыки! А как приметить? Они ж в воде, токма носы торчат.

Ннака продолжал живописать спецоперацию в красках, наотрез отказываясь изложить итоги кратко. Когда его посудина поравнялась с лодками излучинцев, оцколи крикнул кодовую фразу (он настоял, чтобы сигналом стала фраза «Жрете, собаки?!»). Воины владыки тут же повыскакивали из воды да из-за хижин. Парочку излучинцев сразу положили носом в песок, а остальные даже до оружия дотянуться не успели. Хотя, некоторые всё равно попытались, в результате чего мои воины, бывшие на нерве, как и их владыка, непокорных гостей основательно потыкали. Связанных пленных уже притащили во дворец: проблема отсутствия тюрьмы уже пугала своей актуальностью.

— Ну вот, — облегченно вздохнул Глыба. — Хвала Золотому Змею, всё и закончилось.

— Что? Прости, Прекрасная Слеза, но я тебя расстрою… Всё только начинается.

— Как это?

— Мы захватим Излучное.

— Что?

— За что?

— Какими силами?

«Штаб» дружно подскочил на ноги и принялся засыпать меня вопросами. Я остановил их жестом руки и велел снова сесть.

— Отвечаю по пунктам. Мы захватим Излучное, глава которого выступил против своего владыки. Это открытый бунт, и здесь не должно быть недосказанности. Прийти и привести к покорности. А сил у нас хватит.

Глыба с сомнением покачал головой.

— Излучное, конечно, меньше Крыла, но не намного. Хоть всю стражу собери… А ведь я говорил тебе, владыка!

— А на кой тобе то Излучное? — просто спросил Ннака.

И я понял его. Горца интересовал исключительно прагматичный момент. Зачем нужно Излучное, какая с него польза, чтобы тратить на него силы, жизни?

— А на той, что оно стоит на Великой, Ннака. Собирает все сливки с бурной жизни на этой реке. А нас запирает здесь, в закрытой долине, вдали от общения, от торговых путей. А ведь это наше селение! Мы один народ! И должны быть вместе!

— Верно! — хлопнул Кочи ладонью по голой коленке.

Шлепок прозвучал, как команда. Я встал и двинулся в зал, «штаб» потянулся за мной. Ецли-Ицла уже завершил здесь свое выступление. Не знаю, насколько оно возымело успех, как-никак жрец и сам был полон сомнений. Народ толпился у стенок и косился на нас с подозрением.

— Ступайте домой! — сказал я собравшимся, так как излучинцев пленили, и пока всё было безопасно. — С рассветом всем следует прийти на площадь. Особенно вождям. А у кого нет больше вождей, — грозно глянул на Жуков и Рыб. — Чтобы были старейшие отцы семейств!

Медленно, но с облегчением четлане потянулись к выходу. Ускорялись с каждым шагом. Я хотел было