Двое искателей оседлали барсуматов и, подхватив под руки Кая, подтащили его к переливающемуся огнями самоделу. Едва звери вошли в Хищиду, то сразу попытались опустить морды к лакомству, но люди натянули узды, и барсуматы нехотя повиновались.

Когда Кая опустили на сухой островок посреди лужи, Хищида перестала расти и замерла небольшим розливом у стены. Самодел быстро пропитал куртку со штанами и намочил волосы на затылке, но в уши не затек, и Кай был ему благодарен хотя бы за это. Ухмыляющаяся физиономия Райзора, действительно, была похожа на задницу гомозуля — разве что с глазами. И чем больше Кай смотрел в эти глаза, тем яснее понимал, что на этот раз они с Райзором выяснят отношения до конца — его или искателя.

На всякий случай, он позвал Калюсту. Тот редко отвечал в экстремальных ситуациях, и Кай не обиделся. Он верил: Бог поможет. Просто, как всегда, сделает это по-своему.

Тем временем, Райзор снял упряжь с одного из барсуматов, и ничем не сдерживаемая тварь накинулась на Хищиду. Кай никогда не видел, как барсуматы поедают самодела, поэтому таращился во все глаза. Между тем, зверюга опустила морду в жижу и принялась хлебать и жадно заглатывать разноцветные сгустки. Дорожденные сны сразу забросали ассоциациями — так свиньи хлебали помои. А может, медведи лакомились диким медом? Однако сейчас Кая волновало не то, что именно поглощал барсумат, а то в какой опасной близости от его головы щелкали гигантские челюсти.

Внимательно наблюдавший за ним Райзор захихикал:

— Правильно мыслишь, пацан. Я решил, что просто убить тебя будет скучно и справедливо. Месть должна быть равноправной. Как там говорят калюстианцы? Глаз за глаз… ну и в том же духе. А так как Хищида тебя не берет, я привел этих милых зверьков. Ты, наверное, слышал, как они замечательно мурчат. Можешь думать об этом, когда барсумат станет поедать твое лицо. Они ведь, когда добираются до Хищиды, разум теряют. Жрут все, что в пасть попадает. Камни, ветки, мелких зверьков, случайно застрявших в самодельском болоте, ну или в данном случае — части человеческого тела. Твоего тела. Когда барсумат доберется до твоего лица, то сожрет лишь кожу, на которую налипла Хищида. Поэтому ты должен быть еще жив, когда моя зверушка доберется до пяток. По крайней мере, я с ребятами на это поспорил, так что не умирай раньше времени.

Кай замычал и задергался, пытаясь отогнать барсумата подальше, но с тем же успехом можно было отпугивать бабочек, летящих на свет. Тварь с жадностью чавкала, разбрызгивая во все стороны разноцветную жижу, и искатели отошли подальше. Другие барсуматы заволновались — им тоже хотелось пира.

— Странно, — протянул один из бандитов. — Обычно Хищида уползает, когда барсумат ее жрет. А эта, похоже, не собирается уходить.

Райзор хмыкнул, но тоже заметил несвойственное поведение самодела. Сняв рипп с плеча, он ткнул прикладом в болото, словно хотел разбудить его. Хищида обратила на это действие внимания не больше, чем на барсумата.

— Ничего, — пробормотал искатель. — Моя зверушка все равно до тебя доберется.

Хлопнув барсумата по крупу, он заставил его зайти в Хищиду поглубже, и теперь щелкающая пасть оказалась совсем рядом с головой Кая. В лицо полетели брызги, и Кай отчаянно замычал.

— Хочешь поговорить? — участливо поинтересовался Райзор. — Ну, извини, в другой раз — если выживешь, конечно. Вокруг полно калюстианцев, нельзя рисковать. Но вижу, тебя раздирают вопросы. Нельзя, чтобы ты умер от любопытства раньше, чем тебя освежует барсумат. Итак, как я здесь очутился? Или, может быть, для начала — как я выжил? Тут мне банально повезло — меня нашли ребята из команды, которая шла на смену. Зимой в Неправильном Лесу добычи мало, поэтому обычно работает один. Весной же мы возвращаемся туда всей бригадой. У браконьеров всегда есть медицинские препараты Корпуса. Я встал на ноги за три дня. И сразу же отправился по вашим следам. Позор Десятой. Вы шли, как слоны — разве что еще красные флажки по дороге не расставили. Хотел взять вас на вокзале ночью, но сначала появился Соломон, а потом калюстианцы. С колдуном у меня свои счеты, жаль, конечно, что он сдох раньше, чем мы встретились.

— Райзор, — окликнул искателя один из бандитов. — Калюстианцы ушли. Давай, второго шанса может не быть.

— Пора мне, — хитро улыбнулся Райзор. — Я за ликвором, но скоро вернусь. Надо ловить момент. Мы парни горячие, но с калюстианскими миссионерами открыто лучше не сталкиваться. И тем более, с ловцами ликвора. У них подготовка еще серьезнее, чем у пропагандистов. А нам с ребятами конфликтов не надо. Мы ведь люди торговые, а не наемники какие-нибудь. Заберем ликвор, да продадим его Корпусу в два раза дешевле, чем церковники. А на эти денежки купим…

— Райзор, ты идешь? — прервал его один из вернувшихся браконьеров. Почти все они уже покинули пещеры, так как барсуматы стали вести себя совсем неспокойно. Та же зверюга, которая чавкала у головы Кая, и не думала насыщаться.

— Ступайте, я за вами, — откликнулся Райзор и, обращаясь к Каю, добавил. — Думаю, когда мы придем, лица у тебя уже не будет, поэтому закончу историю сейчас, пока ты меня еще слушаешь. А то потом ты будешь занят болевыми ощущениями, и тебе будет не до какого-то там Райзора. Так вот, чем все закончилось, ты знаешь, поэтому заполню пробелы. Хорошо, что я не связался с Валентином. За убийство ловца калюстианцы мстят так, что лучше самому глотку перерезать, поэтому я даже обрадовался, когда он свалил со своими церковниками. Ну а дальше, все было просто. Подождали, когда горец с Карли отправятся спать и взяли их тепленьким, прямо в кроватках. Ты бы видел, как Тупэрон трогательно защищал эту безногую — словно пес цепной любимую кость. А ведь, небось, и сам ноги кому-нибудь резал. Ну да ладно, не в этом дело. Повязали их и отправились за тобой с Соломоном. Мы уже знали, что колдун за ликвором идет, потому что он так контейнерами нагрузился, что впору было еще и знамя на них водрузить: мол, иду за ликвором! Ну да ладно. Мне и, правда, пора. Калюстианцы, конечно, свою добычу хорошо охраняют, но с тыла нас не ждут.

Райзор уже был у входа, когда остановился, сделав вид, что, наконец, заметил мычание Кая.

— Ах да, ты, наверное, хочешь спросить, где твои друзья? — Искатель улыбнулся, и его обезображенное лицо собралось в тысячу складок. — Они рядом. Где-то через три рудника, если не ошибаюсь. Десятую я продал Златозубу за три гомозульи головы. Она ведь, кажется, из его Ямы Смерти сбежала? Думаю, ее уже вернули обратно. А Тупэ с ней отправился. Его хотели Тилю отправить, но он упросил Гравия, чтобы его тоже в яму скинули вместе с Карли. У меня от такой преданности, или чего он там к ней испытывает, даже мурашки по коже побежали. В общем, друг твой сейчас, наверное, с безногими сражается. Насколько я знаю, если в такие ямы попадает человек с ногами, то пленники его сами оперируют — у них там все имеется. А Тупэ ко всему и горец еще. Может, уже без ног остался. У Гравия Златозуба ямы обычно переполнены, у него ведь алмазная шахта есть, а там ворья хватает. Ну все, я пошел. Когда барсумат будет есть твое лицо, думай обо мне.

С этими словами Райзор, наконец, удалился, унеся с собой ракушечную лампу и все самообладание Кая. Тварь щелкала зубами совсем рядом, а Кай вдруг остро захотел жить — так сильно ему еще никогда ничего не хотелось.