— Все дядя Франц, Курт, все он! Ему один рабочий-норвежец из вяза выточил. Дерево твердое, прочное и упругое. Дядя не успокоился и нашел какого-то чеха, который ему на трость бронзовый набалдашник привинтил, на нем накладки в виде орлов, в общем, все дела. Ладно, хватит болтать, давай выпьем за тебя.

Курт осторожно положил винтовку на прежнее место, и они снова стали пить. Тушенка, хоть и была вскрыта, все же оставалась нетронутой. Пока что офицеры с удовольствием закусывали коньяк одним лишь хлебом и шоколадом.

На шоколадной обертке красовалась надпись «Nestle Classic — Panzerschokolade». Швейцарские поставщики, гнавшие особый шоколад в немецкие танковые войска, уверяли, что благодаря специальным добавкам — амфетаминам — немецкие танкисты смогут трое суток не спать и вести бой в чрезвычайно жестких условиях.

— Не разбудить бы медведя, — вдруг сказал Курт, когда количество выпитых наперстков перевалило за десяток.

— Что ты имеешь в виду, дружище?

— Война затягивается, Эрик!

— Брось! Как проходит наше наступление? Неужели все плохо?

— Фронт на Курском выступе проломили с севера и с юга, но русские продолжают сопротивляться. Молниеносный прорыв к Курску не получается. Все решится под Прохоровкой. Если возьмем Прохоровку, Эрик, русские не удержат южный фас выступа, фронт с юга у них посыплется. Однако меня не покидает странное чувство.

— Какое, Курт? Ты меня начинаешь тревожить. Вспомни, ты говорил о медведе. При чем здесь медведь?

— Мы легко забрались к медведю в берлогу, и вот он, наконец, мед. Бери! Однако мы не знаем, что будет дальше.

— Я не совсем понимаю тебя. Что будет дальше?

— Ладно, не бери в голову!

— Лучше подумай о том, Курт, что мы уделали Ивана, он вместе со своим танком получил свое. Еще раз благодарю тебя, дружище!

— Теперь тебя скоро вернут на фронт. Похоже, под Прохоровкой будет жарко. Не зря я почти сутки проводил разведку в тех краях, и только сейчас мне дали отдых.

Эрик и Курт опрокинули в рот еще по одному наперстку и аппетитно закусили чудодейственным шоколадом. Прекрасный вечер!

Эрик с улыбкой посмотрел на своего приятеля. Тело у Курта — как у юноши, а рельефное лицо — как у мужчины за пятьдесят, хотя Курту всего тридцать два.

Похоже, Курт захмелел. Он потер пальцами безволосую грудь, словно желая чего-то такого эдакого.

— У тебя есть все для оргии до небес. Где взять парочку милых фрейлейн, обожающих коньяк, шоколад и мужское общество?

— Курт, дружище, я животом чувствую, что вот та фрейлейн доставит тебе бурю эмоций, — сказал Эрик и кивнул в сторону огорода.

Офицер-разведчик повернул голову, увидел согнувшуюся в три погибели Марию Ильиничну. Она, сдвинув светлый платок на затылок и подоткнув подол темного платья за тесьму узорчатого фартука, продолжала копаться в земле.

Курт, громко расхохотавшись, весело махнул рукой, быстро разложил на брезенте складную походную печку фирмы Esbit. Качая головой и продолжая хихикать, Курт поджег зажигалкой белый кирпичик сухого спирта.

Бодро вспыхнул синий язычок пламени. Курт поместил банку тушенки над огнем.

— Ладно, Эрик, давай для начала плотнее перекусим, а то все коньяк да шоколад.

Вдруг из-за угла чахлой изгороди шагах в двадцати от «тигра» выскочила и остановилась как вкопанная сильно исхудавшая восточноевропейская овчарка чепрачного окраса с рыжими подпалинами и вытянутой, как у лиса, мордой. Ее глаза лихорадочно блестели от голода. Собака жадно потянула носом воздух, как видно, почуяв запах свинины.

Эрик среагировал мгновенно. Он схватил французскую винтовку, быстро вскинул ее и выстрелил. Овчарка мотнула головой, словно вдруг захотела схватить зубами свое плечо, и рухнула замертво.

Офицер-разведчик, оглянувшись, застыл с походной ложкой в руке, которой хотел помешать тушенку, нагревшуюся в банке. Он, недоуменно хлопая ресницами, посмотрел в беззаботное лицо Эрика, который тем временем невозмутимо положил винтовку обратно на брезент.

— Эрик, зачем ты убил ее?

— Русские используют собак в качестве передвижных противотанковых мин. Пойдем, проверим! Кстати, винтовку я дарю тебе. Возьми!

— О, Эрик, слишком дорогой подарок!

— Брось, дружище. Ты заслужил. Гюнтер выцарапал на ней памятную надпись. Так что теперь она твоя!

Жуя шоколад, они подошли к телу собаки. Курт с презентованной винтовкой в руках наклонился над ней и осторожно тронул тощие собачьи ребра острием штыка, который предусмотрительно примкнул к винтовочному дулу.

Собака осталась без движения. Она не дышала.

— Собака мертва, Эрик. Совершенно точно! Никакого вьюка с взрывчаткой на ней нет.

— Тысяча зверей, Курт, еще не хватало, чтобы на ней, в самом деле, был саперный вьюк!

Курт выпрямился, проглотил шоколад и лишь пожал в ответ плечами. Эрик раздраженно пнул тело убитой собаки и повернулся, чтобы идти обратно к «тигру».

Курт с улыбкой посмотрел ему вслед.

— Эрик, собаки против танков — слабое оружие. Они пугаются взрывов и бегут с взрывчаткой в свои траншеи. Вермахт отказался от них лет пять назад.

— Русские, как видно, не отказались. Русские собаки, как и сами русские, очень фанатичны. Не все собаки пугаются взрывов. У нас в роте инструкция — уничтожать всех русских собак.

— Дурацкая инструкция.

Эрик вдруг стремительно вернулся и, наклонившись над телом собаки, стал внимательно рассматривать ее.

— Стоп, подожди! Кажется, это та самая собака.

— Какая та самая?

— Я тебе рассказывал, помнишь? Бешеный Иван вышел из-за «тигра» со своим ТТ наперевес. Я его, кажется, ранил и хотел взять в плен, но помешала вот эта самая собака, она совершенно неожиданно, как будто из-под земли, бросилась на меня. Точно, это она, только очень исхудала. Смотри!..

Эрик вытянул перед глазами Курта свое правое запястье. Курт осторожно взял правой рукой запястье Эрика и стал внимательно осматривать его. Оно было слегка припухшим, на нем темнели кровоподтеки, и можно было различить следы довольно крупных собачьих зубов.

— Ее работа?

— Ее!..

— Эрик, может, тебе обратиться к врачам? Вдруг собака бешеная?

— Я боюсь уколов, а насчет бешенства, мы здесь и так все бешеные.

— Хорошо, а где сами русские танкисты?

— Вопрос!

— Не хотел тебе говорить. Грешно омрачать такой восхитительный вечер…

— Ага, хитрюга Курт, похоже, ты кое-что знаешь. Ладно, говори! Любую неприятную новость мы запьем коньяком, потом будем думать, что делать.

— По последним данным, твой Иван, на самом деле его зовут Михаил Шилов, захватил танк дивизии «Дас Райх» здесь, в этом селе Киселево, и, кстати, убил шарфюрера СС Василия Громового…