все-таки в двадцать третьем веке простуду, даже сильно запущенную, лечить научились намного быстрее, чем раньше, хотя и по сию пору волшебной таблетки от насморка не было. В госпиталь ко мне не пускали, чтобы я не перезаражал личный состав, и как-то волшебным образом оказалось, что я соскучился по работе и по первопроходцам, которых, к своему удивлению, успел причислить к неотъемлемой части моей маленькой личной Вселенной.

Да что там, за пять дней, что меня еще продержали в койке, я проанализировал свое отношение к Шестому, к экспериментальной программе воспитания первопроходцев, ребятам, начальству, заодно покопался в самом себе и понял одно — без этой работы мне останется только утопиться. Я застрял в кремнийорганическом мире, прикипев к нему всей душой, как и к команде, его изучающей. Из больничного корпуса я к своим почти бежал: единственное, что меня останавливало — люди, слаженно работавшие над проектированием будущей колонии, периодически меня на пути задерживали и здоровались, словно я какая-то диковинка. Некоторых я знал, но большинство, как я предположил, прилетели пока я болел. За что я стал местной знаменитостью, я понимал, но от такого пристального внимания мне было не слегка неуютно.

Как только я нарисовался в ставшей почти домом родным казарме, ребята таинственно заулыбались. Я, чуя неладное, насторожился, и не зря — из-за их спин ко мне вышел седовласый Воланд и с места в карьер заявил:

— Честер, если вы откажете мне в маленькой просьбе… Я ваш кровный враг на всю жизнь.

Я немножко ошалел от постановки вопроса и неуверенно сказал:

— Я бы не желал подобной перспективы. А чего вы хотите?

— Я вам предложу должность главы оперативного отдела Корпуса первопроходцев, и не вздумайте отказаться, — заявил шеф, не скрывая любопытства и небольшой хитринки во взгляде.

Я встал столбом и вопросительно уставился на первопроходцев, а они на меня, ожидая моей реакции. Макс подмигнула, и я отмер.

— И… и что я должен буду делать? — тихонечко спросил я практически сам у себя.

— Руководить, — насмешливо отозвался седовласый джентльмен, ошарашивший меня внезапной новостью. — Помнится, вы изначально именно в такой роли себя и видели.

— Но я же просто пошутил… — вот теперь я начал серьезно паниковать. — Вы тоже сейчас шутите? Какой из меня, к чертям собачьим, руководитель? Где я и где ответственность?

— Про шутку и правду, я полагаю, вам афоризм известен. Все, что нужно для расчистки территории под колонию, у нас есть, но кто-то должен обеспечивать защиту колонистов от враждебных и опасных для человека видов. Полагаю, подобная задача выработает у вас должный уровень ответственности за действия и решения, — достаточно жестко просветил меня будущий начальник.

Я мгновенно заткнулся и принялся размышлять о смысле жизни и своем месте в этом смысле. Прикинул на должность начальника оперативников всех по очереди и, пробежавшись по будущим первопроходцам взглядом, сделал вывод о том, что каждый из ребят вполне на нее годится. Помотал головой — так дело не пойдет, и принялся раскладывать по полочкам их достоинства и недостатки. Али отличный исследователь, любознательный, умный, с развитой интуицией, но слишком вспыльчив, Уилл — душа компании, но слишком верит в приметы и не очень дальновиден, у Макс полно достоинств, и только один, но серьезный просчет — не хватает выдержки, а Роман, хоть и великолепный командир, недостаточно полагается на чутье. Перебрав так еще раз всех по очереди, я в последнюю очередь проанализировал себя. Нашел кучу недостатков и только одно достоинство, которым втайне гордился –интуицию. Только умение вовремя почуять опасность спасало меня все эти месяцы, а так я по всем параметрам выходил наименее подходящим претендентом на руководящий пост.

Седовласый сдерживал улыбку, глядя на мои интеллектуальные мучения. Вот искуситель. Знает же, что у меня недостанет духу отказать.

— Почему я?

— А почему бы и нет? — пожал он плечами. — Поживем увидим, прав я был или нет. В конце концов, никто не мешает мне передумать в любой момент, так что…

Я мгновенно повеселел. Расклад с постоянной угрозой отстранения меня устраивал. Меньше всего на свете я хотел занимать не свое место, а должность главы оперативников априори не могла быть моей. Я начальник? Я не верил в эту свою ипостась ни на грош. Но первопроходцы верят, так что сверхзадача ради них попробовать, а по пути выпрыгнуть из штанов в попытке оправдать свое соответствие собственным сокровенным мечтам была непреодолимой приманкой. А вероятность увольнения за несоответствие оправданным ожиданиям будет меня подстегивать, будоражить и вдохновлять на подвиги во имя перфекционизма и работы над собой. Я несмело поднял глаза на импозантного джентльмена.

— Тогда я согласен. И, кстати, может, вы все-таки представитесь? Нам вместе работать, насколько я понимаю. Странно было бы не знать имени собственного начальства.

— Не скажу, — седовласый улыбался, и я вдруг понял, что именно этого он и ожидал, подначивая меня то должностью, то увольнением. Что я соглашусь. Ловушка Пеннинга для антипротонов вроде меня захлопнулась, я попался. И совершенно не хотел теперь вылезать наружу.

— Почему? — улыбнувшись в ответ, спросил я.

— А не хочу.

Он развернулся и ушел. А я настолько растерялся, что впервые в жизни не находил слов. Ребята окружили меня с поздравлениями, хлопая по спине и плечам, а Макс вообще с радостным визгом повисла на шее и чмокнула в щеку. Подошел Роман и степенно пожал мне руку со словами:

— Знаешь, я с первой встречи подозревал какую-то авантюру с твоим участием. И был прав. Ты справишься.

Я