Она кивнула.

– Мне больно!

– Не следовало доводить до выстрелов и давать себя ранить, – назидательно заметил Маркус без всякого сочувствия и оглянулся на Дэниела: – Нужно подумать, что с ним делать.

– Вы обещали не убивать меня, – заныл Джордж.

– Я обещал не убивать, если ты ее отпустишь, – напомнил Дэниел.

– Что я и сделал.

– После того как я влепил в тебя пулю, – отпарировал Хью.

– Не стоит он того, чтобы пачкать руки в его грязной крови, – вмешался Маркус, стягивая веревку еще туже. – Начнутся вопросы.

Дэниел согласился с ним, благодарный за трезвую голову друга. И все же он еще не был готов развеять страхи Кервеля. Чмокнув Энн в макушку, Дэниел встал:

– Можно? – спросил он Хью, протягивая руку.

– Я его перезарядил, – сообщил тот, отдавая пистолет.

– Так и знал, что ты это сделаешь, – пробормотал Дэниел и подошел к Джорджу.

– Ты сказал, что не убьешь меня! – взвизгнул тот.

– Не убью, – подтвердил Дэниел. – По крайней мере сегодня. Но если хотя бы приблизишься к Уиппл-Хиллу, я тебя прикончу.

Джордж усердно закивал.

– Собственно говоря, – продолжал Дэниел, нагибаясь и хватая нож, который Хью пинком подогнал к нему, – если ты приблизишься даже к Лондону, я сделаю из тебя решето.

– Но я живу в Лондоне!

– Больше не живешь.

Маркус откашлялся:

– Должен сказать, что не слишком хочу видеть его в Кембриджшире.

Дэниел оглянулся на друга, кивнул и вновь обратился к Кервелю:

– Если близко подойдешь к Кембриджширу, он тебя убьет.

– Могу и я внести дельное предложение? – спросил Хью вкрадчиво. – Для всех заинтересованных лиц было бы проще, если мы распространим запрет на проживание на всю территорию Британских островов.

– Что?! – закричал Джордж. – Вы не смеете!

– Или мы убьем тебя, – перебил Хью, глядя на Дэниела. – Дэниел, ты можешь по собственному опыту посоветовать ему относительно жизни в Италии, не так ли?

– Но я не знаю итальянского, – захныкал Джордж.

– Выучишь, – отрезал Хью.

Дэниел посмотрел на нож в своей руке. Острый как бритва. И Джордж держал его в дюйме от горла Энн!

– Австралия.

– Верно, – поддакнул Маркус, рывком поднимая Джорджа. – Позаботиться о нем?

– Пожалуйста, ради меня.

– Мы сядем в его экипаж, – решил Хью, улыбаясь одной из своих редких улыбок. – Тот, что с рогом единорога.

– Единорог… – повторила Энн недоуменно, но тут же обернулась к Дэниелу: – Френсис!

– Она принесла нам удачу.

– Так с ней ничего не случилось? Мне пришлось вытолкнуть ее из экипажа, и я…

– С ней все в порядке, – заверил Дэниел, немного помедлив, чтобы проводить взглядом Маркуса и Хью, тащивших Кервеля прочь. – Правда, вся в пыли, и думаю, тетя потеряла пять лет жизни, но Френсис здорова. И как только увидит тебя…

Но он не успел договорить: Энн расплакалась.

Дэниел немедленно встал перед ней на колени и притянул к себе:

– Все хорошо, – пробормотал он. – Все будет прекрасно.

Энн покачала головой:

– Нет!

Она подняла на него сиявшие любовью глаза:

– Все будет гораздо лучше.

– Я люблю тебя, – прошептал он. У него возникло такое чувство, что он будет повторять это часто. До конца жизни.

– Я тоже тебя люблю.

Он взял ее руку и поднес к губам.

– Ты выйдешь за меня?

– Я уже сказала «да», – с любопытством улыбнулась Энн.

– Знаю. Но хотел спросить еще раз.

– В таком случае я снова говорю «да».

Дэниел прижал Энн к груди, чувствуя потребность вечно держать ее в объятиях.

– Нам, пожалуй, следует спуститься вниз. Все очень тревожатся.

Она кивнула и припала щекой к его груди.

– Моя мать в экипаже и тетя тоже…

– Твоя мать? – вскрикнула Энн, отстраняясь. – О боже, что она обо мне подумает?

– Что ты прелестна и удивительна и что, если она будет очень мила с тобой, родишь ей целый бушель внуков!

Энн застенчиво улыбнулась:

– Если она будет очень мила со мной?

– Ну, и упоминать не стоит, что я буду очень мил с тобой.

– Как думаешь, сколько внуков ожидает твоя мать?

– Полагаю, немало, – едва слышно выдохнул Дэниел.

– Придется много потрудиться.

К своему удивлению, он сумел сохранить серьезное выражение лица:

– Я очень трудолюбив.

– Это одна из причин, по которой я тебя люблю. – Она коснулась его щеки. – Одна из многих, многих причин.

– Так много? – улыбнулся он. Нет, он уже улыбался. Но, может, теперь улыбался еще шире. – Сотни?

– Тысячи, – подтвердила Энн.

– Мне хочется потребовать подробного перечисления.

– Сейчас?

Кто сказал, что только женщины обожают комплименты? Дэниел был более чем счастлив сидеть здесь и слушать, как она восхваляет его.

– Хотя бы основные пять, – сдался он.

– Ну…

Она помедлила.

Потом еще помедлила.

Он мрачно посмотрел на нее:

– Неужели так трудно найти пять причин?

Ее глаза были так широко раскрыты и невинны, что он почти верил ей, когда она сказала:

– О нет, просто так сложно выбрать основные.

– Ну, любые, – предложил он.

– Так и быть.

Энн задумчиво прикусила губу:

– Твоя улыбка. Обожаю твою улыбку.

– Я тоже обожаю твою улыбку!

– У тебя изумительное чувство юмора.

– И у тебя тоже!

Она строго посмотрела на него.

– Ну что делать, если ты захватила все лучшие причины, – пожаловался он.

– Ты не играешь на музыкальных инструментах.

Дэниел непонимающе уставился на нее.

– Как все твои родные, – пояснила Энн. – Не знаю, смогла бы я слушать изо дня в день твои упражнения.

Он залихватски подмигнул и подался вперед:

– Почему ты вообразила, будто я не играю?

– Не играешь! – выдохнула она, и он почти решил, что она передумала выходить за него замуж.