– Ли?

Они повернулись и увидели Агнес Ридли, стоявшую перед входом в «Коттедж».

– Это правда? – спросила она – Еще одно убийство?

Пайн и Блюм подошли к ней.

– Боюсь, так и есть, – кивнув, ответила Пайн. – На сей раз жертвой стал маленький мальчик.

– Господи! Ребенок? Но это же полный абсурд, правда?

– Мы не имеем ни малейшего представления о мотивах преступника. Поэтому не знаем, кто еще находится в его списке жертв.

– А личность ребенка удалось установить?

– Пока нет. Сейчас полиция распространяет описание и портрет. А здесь когда-нибудь пропадали дети?

– Мне о подобных случаях ничего неизвестно. И, если ребенок местный, родители уже должны были обратиться в полицию.

– Да, пожалуй.

– Я могу как-то помочь?

– Держите глаза открытыми и уши настороже. И, если узнаете что-нибудь, сразу звоните в полицию.

Они вошли в «Коттедж», где в вестибюле их дожидалась Грэм.

– Боже мой, куда катится наш город? – скорбно воскликнула она, как только их увидела.

– Но почему Лили пришла сюда? – спросила Пайн. – Все так завертелось, что я забыла ее спросить.

– Лили знает, что вы здесь остановились. И первое, что пришло ей в голову, когда она увидела в музее тело ребенка, это бежать сюда.

– Как давно вы знакомы с Лили?

– Почти всю жизнь. Она давно работает в музее. Но теперь сомневаюсь, что сможет туда вернуться.

– Манекен, который убийца заменил на мальчика, нашли в задней комнате. Мы полагаем, преступник сумел туда попасть, потому что у него был ключ. Ни один из замков не взломан. Вы не знаете, как такое могло произойти?

– Наверное, кто-то сделал дубликат ключа от задней двери. Не думаю, что Лили внимательно следит за своей сумочкой. А в прошлом она не раз мне говорила, что там не слишком надежный замок. Она собиралась его починить, но у нее, наверное, так и не дошли руки.

– Возможно, теперь ей придется этим заняться. В музее есть система безопасности. Мы знаем, что она была включена, когда Лили пришла на работу, потому что она сказала, что ее нужно выключить, чтобы войти. Из чего следует, что убийца знал код. Насколько сложно его получить?

– Понятия не имею. У нас никогда не происходило ничего подобного.

– Послушай, по поводу вчерашнего вечера, – начал Ларедо.

Они с Пайн сидели в столовой «Коттеджа». Блюм поднялась в свой номер.

– Ничего не нужно говорить.

– Ты так думаешь?

– Мы немного выпили и потанцевали. И что с того?

Он сделал долгий выдох, и на его лице появилось раскаяние.

– Я сожалею, Этли. Я вел себя как идиот. – Ларедо сделал небольшую паузу. – Просто…

– О чем ты?

– Я подумал, что выпивка, танцы и…

– Я не хотела, чтобы у тебя появились такие мысли. И, если ты воспринял вчерашний вечер именно так, приношу свои извинения.

– За что? За то, что ты переоделась и выглядела просто потрясающе? Да уж, конечно, этого не должен делать никто и никогда.

– Речь совсем не о том. Прошлый вечер стоит особняком. Мы оба оказались достаточно умны, чтобы не позволить себе зайти слишком далеко – о чем могли впоследствии пожалеть. Пусть так все и останется. Тебя устраивает?

– Не думаю, что у меня есть выбор.

Когда она увидела, что Ларедо помрачнел, Пайн положила руку ему на плечо.

– Послушай, именно мне захотелось выпить. Я пригласила тебя потанцевать. Быть может, в моем поведении было больше флирта, чем я осознавала. А когда мы сюда вернулись… Я понимала, в каком направлении могут двигаться твои мысли. Так что это все моя вина.

– Ну и в каком направлении, по-твоему, все могло пойти? – спросил он, посмотрев ей в глаза.

– Может быть, очень близко к тому, что ты подумал, Эдди.

– А что произошло потом?

– Потом мне пришло в голову, что мы не видели друг друга и не общались в течение десяти лет. А у меня совсем другие взгляды на жизнь.

– Для протокола: я никогда иначе и не думал, – заявил Ларедо и засунул руки в карманы. – С тех пор как Дениз меня бросила, прошло много времени. А при моей работе ходить на свидания практически невозможно.

– Ты будешь мне про это рассказывать? – усмехнулась Пайн.

– О, перестань, я уверен, что каждый парень в Шэдоу-Рок…

– Шеттерд-Рок, как ты и сам прекрасно знаешь.

Он улыбнулся, и она ответила ему тем же.

– Ладно, я уверен, что каждый парень в Шеттерд-Рок к тебе неравнодушен. Вероятно, тебе постоянно приходится доставать пистолет, чтобы они держались подальше.

– Ну я не знаю относительно всех, но один заинтересовался, – сказала Пайн, вспомнив паркового рейнджера из Большого Каньона по имени Сэм Кеттлер, с которым встречалась.

– Ну тогда он счастливый парень. Надеюсь, он сможет достойно принять вызов.

– Время покажет.

– До тех пор, пока он не начнет вести себя, словно ты молодая особа в опасности.

– Ну тут не о чем беспокоиться.

– Я счастлив за тебя, Этли.

– Ты и в самом деле изменился, Эдди. Что стало причиной?

– То, из-за чего я потерял все самое для себя важное. Я мог продолжать оставаться идиотом и удвоить свои проблемы. Однако решил воспользоваться головой и изменить поведение. Ведь если постоянно повторять одни и те же действия, нельзя рассчитывать на другой результат.

– Вероятно, кто-то в высших сферах тебе помогает. Так что продолжай пытаться. Я не знаю, что получится из моих отношений с парнем из Аризоны; мы можем просто остаться друзьями. И в этом также нет ничего плохого.

– Надеюсь, мы с тобой сможем стать друзьями.

– Мне кажется, мы уже движемся в нужном направлении.

К ним подошла молодая официантка и спросила, не хотят ли они чего-нибудь.

– Нет, спасибо, – ответила Пайн.

Когда официантка отошла, Ларедо наклонился вперед, и теперь язык его тела говорил о том, что он снова думает о расследовании.

– Вернемся к мальчику? – спросил он.

– Давай.

– Я тут думал…

– Внимательно тебя слушаю.

– То, что я скажу, может показаться безумным.

– Твоя теория не может быть более безумной, чем то, что окажется правдой, так что я готова тебя выслушать.

– Если говорить о жертвах, у нас есть невеста, жених, а теперь еще мальчик.