— …поэтому вам надо лететь в Сочи! — выпалила Лисицына.

Игнат распахнул глаза от удивления, Юля приоткрыла рот, моментально сбросив уныние.

— Зачем, Валентина Васильевна? Сделаем официальный запрос…

— …и будем месяц ждать ответа! В то время как Колосовский будет сидеть в СИЗО!

Валентина оттеснила Юлию от доски. Написанные мелом фамилии подозреваемых и свидетелей стерлись одним взмахом пыльной тряпки в ее руке. Тщательно выстроенные версии и догадки рассыпались, как песочный замок.

Лисицына не циклилась на неудачах и настырно продолжала идти вперёд. Что толку жалеть о потерянном на ложные версии времени?

Скрипнув мелом, она написала на доске четыре имени: Ангелина, Филипп, Дарья, Михаил. Обвела в фигурную скобку имена Ангелины и Филиппа, написав под ней два имени — Сочинский зэк и Сообщник. Под надписью Сочинский зэк провела стрелку к имени Василиса Вишневская.

— Итак, повторюсь. — Сказала она и повернулась к застывшим от любопытства следователям. — Я почти уверена, что Сочинскому зэку кто-то помогает. Некто из окружения Даши или Миши.

— Согласен. — Вмешался Игнат. — Вы думаете, как преступник узнавал о планах фигурантов дела?

Лисицына и Юленька замерли с выражением немого вопроса на лице, а Игнат деловито продолжил, прохаживаясь по кабинету:

— Он прослушивал телефоны Миши, Даши, Фила и Ангелины. Борис и Крылов не говорили никому о возвращении Миши в Красноярск. Даша не знала о приезде бывшего мужа.

Игнат задал вопрос не для того, чтобы получить ответ или одобрение Лисицыной: его распирало желание покрасоваться острым умом перед дерзким стажёром. Угадав намерение Игната, Валентина улыбнулась уголками губ.

Она отложила мел и вернулась в своё кресло. Откинулась на удобную кожаную спинку, прижимая к уху телефонную трубку. Вспомнив о чём-то, сбросила вызов и отложила ее.

— Я уверена, что преступник следил за фигурантами. Хакеру, взломавшему камеры огромного бизнес-центра, не составило труда перехватить смс-сообщения и прослушать телефонные разговоры. — Категорично ответила она.

— Давайте смотреть на вещи реально. — Произнес Игнат. — Наш Сочинский зэк не вяжется с образом гениального программиста. Возможно, он нанял подростка-хакера или…

— Уверена, что сообщник — не наемное лицо. — Вмешалась Юленька, сжимая тонкими пальчиками виски, словно от этого действия мозги лучше соображали. — Он вытащил букет и кольцо, подбросил пистолет. Не уверена, что наемный программист пошёл бы на это.

— Совершенно верно. — Кивнула Лисицына, взглянув на покрытые инеем, покачивающиеся ветки дерева за окном. — Главное — найти организатора преступления, убийцу. Сообщник обнаружит себя сам.

— Хорошо, я не против поехать в Сочи, только к кому? Дело под грифом секретно, ход следствия, участники… мы ничего не знаем! — воскликнул Игнат. Осенняя морось била по стёклам, ветер завывал через щель неплотно закрытой оконной створки. Капитан Фёдоров резко распахнул окно, впуская холодный, влажный воздух, и сразу же плотно закрыл его, избавляя присутствующих от надрывного завывания ветра. — В Сочи наверняка ещё жара. — Добавил мечтательно.

Лисицына восприняла рассуждения Игната, как согласие на поездку. Она попросила Юлю поставить чайник, достала из тумбочки коробку конфет и проговорила:

— Я узнаю, кто вёл дело Вишневской. Оформляйте командировку.

— Я могу полететь сам. — Возмутился Игнат, споткнувшись о воспалённый взгляд Юлии. Девчонка промолчала, сделав вид, что ей все равно. Лисицына хмуро посмотрела на него, вздохнула и ответила:

— Руководство требует посылать стажёров в командировки вместе со следователями. По мнению экспертов, оценивающих качество образования в вузах МВД, это улучшает показатели эффективности стажировки.

Юленька еле сдержала улыбку, благодарно посмотрев на Лисицыну. Ладные, канцелярские словечки, придуманные начальницей, не оставили капитану Федорову ни одного шанса отказаться.

Сон Зотова был на удивление долгим. Боли отступили, послеоперационные швы почти затянулись, и он спал, как младенец. Медперсонал учреждения предупредили о вспыльчивом нраве бывшего гения уголовного розыска. Слово «бывший гений» отдавало горьким послевкусием.

Никто из медиков не посмел его будить. Врач радовался первой спокойной ночи после сложнейшей операции. Зотов оставался живым, вопреки надежде на смерть… Он открыл глаза, закрыл и снова открыл их, окончательно убеждаясь, что находится в палате.

Боль отдавала легким покалыванием в голени и ступни. Он попытался сесть, но ничего не вышло. Проклятая спина не поднималась, прикованная к кровати ослабленными после операции мышцами.

Зотов дважды пробовал сесть, но попытки не увенчались успехом. Он вытер пот со лба влажным марлевым тампоном, заботливо оставленным молоденькой медсестрой, и смирился с лежачим положением.

«Лучше бы я умер… Сдох… Чем такая никчемная жизнь!» — подумал он.

— Виталий Антонович, к вам посетители! — раздался голос дежурной медсестры Тани. Зотов знал имена всего медперсонала Дома-интерната. Теперь они его семья. — Сотрудники Следственного комитета Красноярска, приехали по важному делу. — Отрапортовала Танечка.

«Все-таки я умер. — подумал Зотов. — Издалека, по важному делу, ко мне?! Нонсенс!»

— Добрый день, Виталий Антонович. — Вернул в реальность мужской голос.

Перед Зотовым стояли двое незнакомцев: молодой темноволосый мужчина худощавого телосложения и хрупкая юная девчушка с облаком белых волос, стянутых в хвост.

«Наверное, пресс-служба. — Решил Зотов, разглядывая визитеров. — Взять интервью, например».

— Я Юлия Юрьевна, можно просто Юля, — не дождавшись ответа, пролепетала девчушка. — Мы из отдела по особо тяжким…

— Ничего себе! — воскликнул Зотов, подавляя смешок. — Такие юные и прекрасные ангелы в отделе по особо тяжким?! Нонсенс!

Игнат представился и, желая разрядить обстановку, предложил Зотову помощь.

— Давайте прогуляемся по территории? — спросил он. — Мы прилетели вчера и наслаждаемся вашей погодой. Вы не против прогулки?

Танечка засуетилась возле Зотова, придвинула инвалидную коляску и попросила гостей подождать на улице.

Через несколько минут она выкатила коляску с бывшим гением полиции в сквер. Игнат и Юленька терпеливо дожидались на ближайшей лавочке.

Зотов не смирился с инвалидностью. Это угадывалось в каждом жесте: напряженной складке на лбу, сжатым губам, рукам, сложенным в замок.

Игнат внимательно рассматривал верзилу в инвалидной коляске, мысленно выстраивая тактику разговора.

Станет ли следователь в отставке разглашать тайну о Василисе? Не упускают ли они преступника, следуя по ложному пути?