Кленский не стал спорить с Дамианом…

Однако у Владислава Сергеевича было свое мнение насчет сверхъестественных, случившихся с ним происшествий. Но он более не собирался никому его высказывать. Никогда и никому.

Состояло же это весьма оригинальное и не поддающееся рационалистическому анализу мнение в том, что… Люди, увы, по-прежнему всего лишь игрушки в руках по-прежнему сильных языческих богов.

После того урагана Кленский больше не видел Виту. Вита-дриада как появилась, так и исчезла. Слилась с зеленой шелестящей ивой… Ей это ничего не стоило. И Кленский уже знал, как это происходит.

И что-то подсказывало ему, что больше Вита-дриада не появится.

— Впрочем, оставим Яшины фантазии о мраморной богине, — продолжал Филонов. — На некоторое время — и вы тоже в этом, Кленский, поучаствовали невольно! — они увели меня в сторону. Что было Вере Максимовне Китаевой весьма на руку… Покидать место преступления — хотя, конечно, более всего на свете ей хотелось именно этого! — она не собиралась. Это было бы слишком подозрительно. Присвоив идола, Китаева хотела уехать как все и вместе со всеми, по окончании сезона и работы экспедиции, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Излишние предосторожности, — вздохнул Кленский. — Вряд ли бы мы насторожились…

— При чем тут вы! Если она кого и боялась, то, конечно, не вас.

— Тучкова?

Дамиан кивнул в знак согласия:

— Да… Хотя она, конечно, смелая женщина! А между тем, как я позже убедился, люди Тучкова все это время присматривали за работой экспедиции.

— За нами?

— И за вами — параллельно с Китаевой. И за ней самой тоже. Это принцип Тучкова — никому не доверяй и всех проверяй. Китаева была все-таки недостаточно знакома с этим кругом людей — и недооценила их.

— Но зачем они тогда — в тот первый раз — приезжали? Зачем Тучкову было светиться, обнаруживать себя, если у него был в экспедиции свой человек?

— Зондировал: нельзя ли напрямую договориться с Корридовым. Это ведь надежнее — без посредников. Однако его люди убедились, что Корридов ни за что не согласится ни на какие «предложения». Этот визит потом оказался прикрытием для Китаевой. Исчезновение Яши при таком раскладе сразу приписали гостям. Это была одна из версий — ребят на «Хаммере» до последнего подозревали в убийстве Нейланда. Вероятно даже, убив Нейланда, Китаева сама попросила Тучкова организовать этот визит. Подставила… Чтобы у нее появилась возможность, если начнется все-таки следствие, списать на «нехороших гостей» последующее похищение идола и смерть своего родственника.

— Родственника?

— Помните, я говорил, что у каждого есть подноготная? Из тех сведений, что удалось собрать нашим сотрудникам, представьте, выяснилось, что Китаева — дальняя родственница Нейланда.

— Что?!

— У нее было оформлено опекунство над несчастным душевнобольным молодым человеком. Именно с помощью Веры Максимовны он и попал в экспедицию.

— Но как им удалось сделать так, что никто об этом не догадался?

— Яша был с ней в ссоре и почти не разговаривал. А Китаева тем более не стремилась, по некоторым причинам, афишировать свои родственные отношения с ним.

— Но почему, зная особенности Яшиной памяти, она не воспротивилась его присутствию в экспедиции?

— Скорее всего, она совсем не подумала о том, что может попасться на этом. Ведь это роковая случайность, что он услышал ее телефонный разговор с Тучковым. К тому же… Правда, мне не хотелось бы заходить так далеко в своих подозрениях.

— То есть?

— Ошибкой было бы думать, что у Яши ничего нет, кроме его красивой записной книжечки.

— А что у него есть?

— У него есть, например, квартира.

— Ах вот что! И она досталась бы…

— Вот именно. Эта квартира по наследству, в случае смерти Яши, досталась бы Вере Максимовне. Но повторяю, мне не хотелось бы заходить так далеко в своих подозрениях и думать, что она задумала убийство Нейланда еще до того, как он стал для нее опасен.

— Ничего не понимаю… — вздохнул Кленский. — Китаева прожила такую добропорядочную жизнь! Комсомолка, спортсменка, красавица. Закончила университет. В советские времена сделала парткарьеру. Работала в городском музее, наставница молодежи города Мшира… Учила всех жить, следила за порядком… Обычный человек…

— Психологи считают, что средний человек всегда естественным образом приспосабливается к обществу, потому что он никогда не думает, что можно поступать иначе, чем оно ему диктует. Но он же становится и добычей социальных изменений, в зависимости от предложенных жизнью обстоятельств, легко превращаясь или в жертву, или в палача.

— Вы все со своей психологией, Дамиан… — снова вздохнул Кленский. — А я-то думал, вы подозреваете Арсения Павловича, а Веру считаете лишь шантажисткой. Значит, ваши подозрения насчет Корридова были фальшивыми?

— Поначалу нет. Потом — да! Но я продолжал играть, чтобы преступница ничего не заподозрила. Ссора с Корридовым была мною разыграна. Я хотел, чтобы она поверила, будто Арсений Павлович, разгневанный моими обвинениями, сгоряча меня убил… Надо было, чтобы она оставалась на месте, не сбежала в мое отсутствие.

— Почему она должна была в это поверить?

— Вы же поверили. К тому же Китаева очень надеялась, что Корридов под подозрением. Ведь это Китаева открыла мне тайну револьвера. Понимая, что версия с «мистической» смертью Яши вряд ли всерьез меня увлечет, она постаралась подставить под подозрение еще и Корридова.

— Значит, она похитила идола и морочила Тучкову голову… Но почему его люди налетели на экспедицию именно сейчас? Почему Тучков так уверенно решил, что археологи уже нашли фигурку ритуального божка? Почему он думал, будто идол у Корридова? Вот вопрос!

— Это не вопрос.

— То есть?

— Я дал через Интернет описание якобы найденного археологами очередного мширского идола. Это был анонимный анонс. Но Тучков откликнулся… Ознакомившись с моим описанием идола, Тучков был уверен, что его сделал Корридов. Он и подумать не мог, что Китаева решится его обмануть. И он посылает продажного Зернова из Общества по охране памятников к Корридову.

Зернов с парнями приехали к тому, кто мог скрываться, по их представлениям, за тем анонимным анонсом. Приехали к Корридову. И стали требовать у него божка. Люди Тучкова, уверенные, что идола нашел все-таки Корридов, вышли на него с «предложением, от которого невозможно отказаться».

— Но… зачем вы это сделали, Дамиан?

— Видите ли… Лучший способ обнаружить тайник — это устроить пожар и понаблюдать, куда побежит хозяин. Когда начинается пожар, человек бросается спасать главную свою ценность. Он бежит туда, где она спрятана… Люди Тучкова «наехали» на экспедицию — и Китаева решила бежать.